Эллисон Харлан - Волны В Рио
ХАРЛАН ЭЛЛИСОН
ВОЛНЫ В РИО
Стою у окна отеля и упираюсь взглядом в Атлантический океан, что
обрушивает сумрачные валы на пляжи Копакабаны. Черт знает, зачем меня
вообще занесло в Бразилию. Вот и болтаю сам с собой. Стою у незнакомого мне
окна, которое вдруг прекрасно узнал, - а тем временем другое, на
Авенида-Атлантика - то, что прекрасно знаю, - вдруг становится совершенно
мне незнакомо.
Смотрю, как к берегу несутся ониксовые волны - потом обретают цвет
бутылочного стекла, обрастают белыми кружевами, тянутся жадными лапами к
берегу - и под конец лишь раз судорожно дергаются, прежде чем исчезнуть в
рыхлом песке. Да, дебил я знатный. Я тут и стих сочинил.
А говорится в моем стихе, что вот стою я здесь, оглядывая труды
человеческие, и сам удивляюсь, какого черта мне здесь нужно - мне, чужаку,
в стране, которой я и знать не знаю... И еще там про волны. Катятся они две
тысячи миль во мраке и пустоте, в полном одиночестве от самого Лагоса.
Подобно тем неграм, которых везли сюда с Золотого Берега. Чашечка к
чашечке, черенок к черенку - как ложки - как черное мясо в трюмах чужих
кораблей. Несутся сюда черт-те откуда - несутся, чтобы, как и я, оказаться
на чужом берегу.
Зачем? По какой такой надобности люди и волны отправляются невесть в
какую даль - чтобы в конце пути остаться в одиночестве?
Христос с высокой горы оглядывает весь Рио-де-Жанейро. Руки
распростерты, беззвучная молитва стекает с каменных губ. Изваяли его
итальянцы, водрузили на гору - пусть слепо глазеет в сторону Сахарной
Головы. Еще в Христа вмонтировали лампочки. Раз в году (сами знаете когда)
далеко-далеко в Ватикане щелкает выключатель - и Папа зажигает своего
Cristo Redentor.
Это Христос богатых, тех, кто обитает в роскошных апартаментах.
Христос шаркающих по голубым коврам в Жокей-клубе. Христос тех, кто вкушает
фондю ориентале в "Швейцарском Шале". Христос тех, кто выплывает в залив
Рио на гордых белых яхтах. Таких гордых и таких белых, что даже и не
посмотри - ослепнешь. Таков Христос на горе.
Но Рио-де-Жанейро - город разительных контрастов.
Чего тут только нет. От белых яхт, Жокей-клуба и роскошных
апартаментов - до скопищ жалких лачуг, лепящихся к склонам холма, где
бедняки содранными до мяса ногтями цепляются за жизнь в своем тропическом
раю. Зовут их здесь фавеллас. Где-то чуть ниже большого Христа, но .выше
богатых, разместились потомки негров с Золотого Берега. Ходят друг другу по
головам, ютятся в хижинах, кое-как слепленных из бросового шифера и
обломков досок, насквозь прогнивших на жуткой жаре. Город над городом, что
будто лоскутное одеяло покрывает пологий склон. И есть там над ними еще
холмик, поменьше. И на этом холмике воздвигли они еще одного Христа. Христа
бедняков.
Они не знатные дебилы. Не бумагомараки, проводящие тонкие и
бессмысленные параллели между громадным белым Христом на горе и маленьким
черным Христом на холме. Они знают только, что он - Христос Избавитель. И
нет у них достаточно крузейрос, чтобы прокормить своих рахитичных детей.
Нет у них лишних сентавос, чтобы купить дешевые сальные свечки и поставить
их в уличной церковке. Но Христос избавит их. Обязательно избавит.
Они одиноки. Одиноки на собственной земле. Христос не избавит их.
Никогда. И люди их никогда не избавят. Проживут они свои дни подобно волнам
от берегов Африки - и разобьются о побережье безжалостного бытия.
Они ничем не лучше вас. Или меня.
Я пришел к этой книге с чистыми руками. Знаю, что
работу свою сделал хорошо. Чего р
