Эллисон Харлан - Мамуля
ХАРЛАН ЭЛЛИСОН
МАМУЛЯ
перевод В. Гольдича, И. Оганесовой
Вся семья собралась в гостиной за столом. Составили столики для игры в
карты, и танте Элка подавала свои знаменитые крошечные мясные кничи[
Жареный или печеный пирожок с мясом (идиш). (Здесь и далее примеч. пер.)],
блины из мацамел[ Мука из мацы (идиш).], готовую солонину на маленьких
подносиках, пастрами, печеночный паштет, картофельный салат, копченого
лосося со сливочным сыром, холодную копченую селедку (очищенную от костей -
видит Бог, на это должна была уйти целая вечность) и копченого сига; на
столах высились горы кукурузного, пшеничного и ржаного хлеба; а еще салат
из капусты, салат из курицы и множество маринованных огурчиков.
Ланс Гольдфейн сидел в пустой кухне, положив нога на ногу, и курил,
глядя на заднее крыльцо в окно. Когда откудато сверху к нему обратился
голос, он подпрыгнул от неожиданности.
- Прошло всего пятнадцать минут после похорон, а здесь уже воняет
сигаретами. Фу!
Ланс принялся озираться по сторонам. В кухне, кроме него, никого не
было.
- Не могу сказать, что это была самая пышная служба из всех, в которых
мне доводилось принимать участие - если уж быть откровенной до конца. Не то
что у Сэдди Фэртель.
Ланс еще раз, более внимательно огляделся. В кухне попрежнему никого
не было. На заднем крыльце тоже. Повернулся к двери, ведущей в гостиную и
столовую, но она была плотно закрыта. Никого. Ланс Гольдфейн только что
вернулся домой после похорон матери и задумчиво сидел на кухне дома,
который теперь принадлежал ему.
Он вздохнул, потом вздохнул еще раз; видимо, до него донеслись обрывки
разговора между родственниками, собравшимися в соседней комнате. Ясное
дело. Очевидно. Может быть.
- Ты что, теперь не разговариваешь со своей мамой, когда она к тебе
обращается? С глаз долой - из сердца вон, так получается?
На этот раз голос явно опустился вниз, казалось, его источник
находится где-то у Ланса под носом. Он махнул рукой, словно пытался
избавиться от паутины. Ничего. Вглядываясь в пустоту, Ланс пришел к выводу,
что смерть матери повлияла на его рассудок.
Ну и повод, чтобы свихнуться! "Когда я наконец избавился от нее, да
благословит Бог ее душу, голос моей мамули продолжает надо мной нудеть.
Иду, мамуля; если дело пойдет с такой скоростью, я очень скоро окажусь
рядом с тобой. Прошло всего три дня, а у меня уже появился синдром вины".
- Они уже принялись фрес, - объявил голос его матери, теперь он
исходил откуда-то снизу. - И если ты простишь мне мое нахальство, Ланс,
дорогой сыночек, кто, черт возьми, пригласил этого мамзер Морриса на мои
похороны? Пока я была жива, я бы того штуми даже на порог не пустила!
Почему же я должна смотреть на его толстую морду после смерти?
Ланс встал, подошел к раковине, включил воду и погасил сигарету. Потом
выбросил окурок в мусорное ведро. Медленно повернулся и сказал, обращаясь к
пустой комнате:
- Это несправедливо. Ты ведешь себя нечестно. Совсем несправедливо.
- О какой справедливости ты говоришь? - отозвался лишенный тела голос
его матери. - Я умерла, а ты говоришь мне о справедливости? Тогда скажи
честно: умереть - это справедливо? Женщине в расцвете лет?
- Мамуля, тебе ведь было шестьдесят шесть лет.
- Для женщины, находящейся в трезвом уме и доброй памяти, это самый
расцвет.
Ланс принялся вышагивать по кухне, насвистывая мелодию "Эли, Эли" -
просто так, чтобы немножко успокоиться, потом налил себе стакан воды и
залпом выпил. Вновь обратился к пустой комнате:
- Мне до
