Эллиот Уильям - Волки Не Плачут
Уильям Эллиот
ВОЛКИ НЕ ПЛАЧУТ
Перевод с англ. Т. Завьяловой
В клетке возле решетки крепко спал голый человек. В клет-
ке рядом сонный медведь потягивался и грустно поглядывал на
только что взошедшее солнце.
В следующей клетке беспокойно метался шакал, будто пытал-
ся убежать от собственной тени.
Над большой костью, лежавшей около головы человека, нача-
ли собираться мухи. Оставшиеся на ней кусочки разлагающегося
мяса привлекали все новых насекомых и наконец их настырное
жужжание заставило человека пошевелиться. Привыкшие мгновен-
но пробуждаться глаза сверкнули, и одновременно взметнулась
правая рука и прихлопнула особенно обнаглевших мух.
Мухи черным роем взлетели к потолку, но голый человек уже
забыл про них. Он словно застыл на месте, недоуменно разгля-
дывая свою ладонь.
Таким и увидел его подошедший служитель зоопарка. Служи-
тель тащил в одной руке ведро с водой, а в другой еду.
- Ну, Лобо, пора подниматься и завтракать, - сказал он. -
Скоро придут посетители.
И тут он заглянул внутрь клетки и тоже замер.
А голый человек по-прежнему сидел на полу и думал. Что
такое случилось с его лапой? Где его роскошная серая шерсть?
И черные, стальной крепости когти?
И что это за пять странных штуковин выросли из его лапы?
Он попробовал подвигать ими. К его удивлению, они его слуша-
лись. Настоящими своими когтями он двигать не мог, а эти
странные отростки почему-то послушно шевелились. Это порази-
ло его даже больше, чем все остальные странности сегодняшне-
го более чем странного утра.
- Пьянчуга проклятый! - заорал служитель. - Мало мне неп-
риятностей с посетителями, так еще ты на мою голову! Почему
ты дрыхнешь в моей клетке? Где Лобо? Что ты с ним сделал?
Голое существо в клетке очень хотело бы, чтоб двуногий
перестал орать. И без этого злобного захлебывающегося лая
двуногого нелегко было разобраться в том, что случилось. Но
двуногих собиралось у клетки все больше, и они подняли такой
крик, что совсем сбили его с толку.
Он торопливо на четвереньках отбежал в глубь клетки, к
своему логову.
- Не трогайте его! - сказал двуногий, оравший громче
всех. - Пусть-ка он попробует сунуться в логово Лобо! Выско-
чит, как миленький.
Он шагал взад и вперед внутри закрытой конуры, так похо-
жей на дом, где он жил до того, как его поймали, и при каж-
дом шаге с неудовольствием отмечал, как неудобны его новые
лапы. Теперь они не цеплялись за землю, как раньше, а сколь-
зили, и кроме того каждый камешек норовил уколоть нежные по-
душечки.
Двуногие были рассержены. Он прекрасно воспринимал их
эмоции, но, удивительное дело, как он ни принюхивался, запа-
хи он воспринимал как-то стерто, расплывчато, совсем не так
остро, как раньше. Растерявшийся и напуганный, он задрал го-
лову и завыл. Но и это не получилось. Не было красивого низ-
кого звука, от которого не по себе всем его соседям. С ужа-
сом он обнаружил, что теперь может только скулить, как сла-
бый щенок.
Что с ним стряслось?
Острый камень рассек мягкую подушечку на лапе, и он маши-
нально принялся зализывать кровь. И замер с почти остановив-
шимся сердцем. У крови был другой вкус. Не волчий.
Потом в клетку ввалились двуногие, и началась свалка, ко-
торая раньше немало бы его развлекла. Но сейчас ему было не
до того. Его переполнял страх, ужас, рожденный вкусом собс-
твенной крови. Такого страха он еще в жизни не испытал, даже
когда угодил в ловушку, его посадили в какой-то ящик на ко-
лесах и куда-то повезли, и везде ему забивал ноздри тя
