Чивер Джон - Монтральдо
Джон Чивер
Монтральдо
Когда я в первый раз совершил кражу у "Тиффани", шел дождь. На одной из
Сороковых улиц в магазине дамских украшений я купил кольцо с фальшивым
бриллиантом. Затем под дождем дошел до "Тиффани" и попросил показать мне
кольца. У продавца был чрезвычайно высокомерный вид. Я перебрал шесть или
восемь колец с бриллиантами. Стоили они от восьмисот до девяти тысяч
долларов. Одно кольцо, стоившее три тысячи, показалось мне совсем таким,
как подделка, лежавшая у меня в кармане. Я принялся разглядывать его; тут
какая-то немолодая женщина - насколько я понял, их постоянная
покупательница - подошла к другому концу прилавка. Продавец кинулся к ней,
а я мигом подменил кольцо. Затем крикнул: "Спасибо большое, я подумаю!"
"Как вам будет угодно", - высокомерно процедил продавец, и я вышел из
магазина. Все оказалось проще простого. Затем я отправился на
бриллиантовый рынок на одной из Сороковых улиц и продал кольцо за тысячу
восемьсот. Никто меня ни о чем не спросил. Тогда я пошел в агентство "Кук"
и там узнал, что "Конте ди Сальвини" отплывает в Геную в пять часов. На
дворе стоял август, и мест на пароходах, отправлявшихся через океан на
восток, было сколько угодно. Я взял каюту первого класса и, когда пароход
отчаливал, уже обосновался в баре. Официально бар, конечно, не был еще
открыт, но обслуживавший его молодой парень дал мне стакан с мартини,
чтобы поддержать мои силы, пока мы не выйдем в открытое море. У "Сальвини"
был на редкость пронзительный гудок - его наверняка можно было услышать
даже в центре, только кто же торчит в центре в августе в пять часов дня?
Вечером у автомата с бегущими лошадками я познакомился с миссис Уинуор
и ее пожилым супругом. Супруга скоро свалила морская болезнь, а мы с
миссис Уинуор предались усладам незаконной любви. Тайные записочки, звонки
по телефону от чужого имени, наигранное безразличие и то, что начиналось,
стоило нам очутиться за закрытой дверью моей каюты, - по сравнению со всем
этим моя кража бриллиантового кольца казалась детской затеей. После
Гибралтара мистер Уинуор пришел в себя, но мы восприняли это лишь как
вызов и продолжали свои игры у него под носом. Расстались мы в Генуе; там
я купил подержанный "фиат" и двинулся вниз по побережью.
В Монтральдо я прибыл через несколько дней к вечеру. Остановился я там
лишь потому, что устал вести машину. Полукруглая бухта лежала зажатая
между высокими скалами; вдоль пляжа тянулись кафе и кабины для
переодевания. В поселке было две гостиницы - "Гранд-отель" и "Националь",
- но мне что-то ни одна из них не пришлась по вкусу, и официант в кафе
посоветовал мне снять комнату в вилле на скале. Добраться туда, сказал он,
можно либо по крутой извилистой дороге, либо по каменной лестнице,
состоявшей, как я позже выяснил, из ста двадцати семи ступенек, которые
вели из сада позади виллы вниз, в поселок. Я сел в машину и поехал по
извилистой дороге. Скалы заросли розмарином, и на розмарине сушилось под
солнцем белье всего поселка. У входа в виллу плакатик на пяти языках
оповещал, что тут сдаются комнаты. Я позвонил, и кряжистая, воинственного
вида служанка открыла дверь. Звали ее, как я узнал, Ассунта. И все время,
пока я жил там, вид у нее был воинственный. К примеру, даже направляясь по
церковному проходу к причастию, она шла с таким выражением лица, точно вот
сейчас ударом кулака собьет с ног священника и сделает из служки лепешку.
Итак, она объявила, что может предоставить мне комнату, если я уплачу за
не
