Чеховский Анджей - Трехдюймовые Бифштексы
Анджей Чеховский
Трехдюймовые бифштексы
Старый Том Хиггинс исчезал нередко на несколько лет, но все знали, что
рано или поздно он объявится в таверне "У трех пиратов". Так и на этот раз
мы увидели его, заказывающим Чарли бочонок лимонада в порцию рыбы "а-ля
кораблекрушение".
- Что с тобой приключилось, Томми? - спросил я, заметив уныние на его
лице.
Том посмотрел на меня исподлобья. Так, наверно, я бы и не вытянул из
него ни слова, если бы лимонад не развязал ему язык. После шестнадцатого
глотка Том с отвращением показал на свою порцию рыбы и заметил:
- Рыба - не еда для моряка, парень! Но запомни предостережение старого
Тома: только рыбу сейчас можно есть без опаски!
Проклятие, которое он добавил, было слишком сложным, чтобы я его
запомнил. Я с изумлением воззрился на Тома - он начал рассказывать.
- Завербовался я в команду низколета "Эмилия". В Сан-Франциско.
Хотелось добраться до Сингапура, повидать старого Боба Динга... Сначала
все шло неплохо: летим себе со скоростью двести узлов, погода блестящая,
как на Флориде. Вдруг вызывает меня Джим Локкард из машинного отделения.
- Боцман, - говорит, - что-то не в порядке с ураном. Сыпем и сыпем, а
реактор гаснет!
Том Хиггинс тяжко вздохнул.
- Не хотел верить парию, - признался он хмуро. - Но в конце концов
пришлось пойти к атомным котлам со счетчиком Гейгера. В бочках вместо
урановой руды оказались серые камни, покрытые флюоресцирующей краской. Ну,
пошел я на мостик, доложил капитану. Тот побледнел. Но не успел ответить,
как слышим голос матроса с наблюдательного поста: "Эгей! Перископ в
кильватере!" "Ну, - говорит капитан, - вам повезло. Сейчас разживемся
парой бочек урановой руды, и не надо будет возвращаться в Сан-Франциско".
Но вместо этого лодка всплыла, нацелив на нас все свои ракеты, торпеды и
орудия. Смотрим - на перископ поднимают черный флаг с черепом и
скрещенными костями, а динамик орет, чтобы мы не вздумали удирать.
Боцман на минуту прервал рассказ, взял обеими руками бочонок и долго
вливал в свое горло лимонад. Затем вытер ладонью рот я продолжал:
- Но в тот раз старый Томми Хиггинс оказался самым хитрым. Как только
увидел я, что это пираты, сбросил на воду спасательный плот с аварийным
пайком и начал отгребать что было силы. Пираты были слишком заняты
абордажем и даже не погнались за мной.
Старый Том сделал глоток и недоверчиво уставился в пространство, как
будто еще раз переживал то, о чем рассказывал.
- Да, парень, много я перевидал на белом свете, но в тот раз не мог
поверить собственным глазам. Проснулся - плот стоит, зацепившись за ветви,
у берега реки, куда его, видно, подтащил прилив. Моря даже и не видно.
Вокруг субтропический лес. "Везет тебе, старина!" - сказал я сам себе,
взял рундучок с аварийным пайком и вышел на берег.
Томми задумался на минуту, потом потянулся к бочонку.
- Только я оказался на берегу, как вода заклокотала, будто там стая
акул затеяла свалку с бравым боцманом. Я отошел на всякий случай подальше
от берега и правильно сделал, потому что из воды высунулась огромная
черная голова. Хочешь - верь, хочешь - не верь, но самая большая рыба не
проглатывает так быстро моряка, как эта голова расправилась с моим плотом.
Постояв полчаса с разинутым ртом, я сказал сам себе: "Смотри-ка, Томас
Хиггинс! Было бы очень нехорошо, если бы этот урод сожрал и тебя в
придачу".
Внимание Тома явно рассеялось. Очевидно, он перебрал лимонада. Но я
даже не намекнул ему об этом, так как не собирался оскорбить старого
мор
