Чейз Джеймс Х - Кинжал И Пудреница
Джеймс Х. ЧЕЙЗ
КИНЖАЛ И ПУДРЕНИЦА
Глава 1
Крысиная нора, которую мне сдали под бюро, находилась на шестом этаже
обветшалого дома, в тупике, упирающемся в Сан-Луи Бич. Кошачьи концерты, шум
уличного движения, вопли ребятишек, ругань в пристройках на другой стороне,
которые сдавались внаем по дешевке, врывались в открытое окно общим гамом. Это
место было столь же предназначено для жилья и умственных занятий, сколь уроки
хорошего тона - проститутке из низкопробного кабака. Именно поэтому я
проделывал почти всю умственную работу ночью и уже пять дней оставался в бюро
один, напрягая клетки моего мозга в поисках способа выбраться из создавшейся
ситуации.
Я проиграл и, сознавая это, тем не менее не находил выхода из положения, в
котором очутился. И все же моему серому веществу понадобилась хорошая взбучка,
прежде чем я пришел к заключению поставить на всем этом точку. Я принял это
решение теплой июльской ночью, ровно в 23.10, спустя полтора года после
прибытия в Сан-Луи Бич. Такое событие обязательно нужно было спрыснуть. Когда
я рассматривал бутылку на свет, чтобы окончательно убедиться в полном
отсутствии наличия, я вдруг услышал на лестнице шаги.
Другие бюро на моем этаже и лестнице были закрыты на ночь. Я и мыши были
единственными обитателями дома в этот час. Услышав скрип половиц, мы бросились
врассыпную.
У меня в конторе за весь прошлый месяц побывали только полицейские.
Казалось невероятным, что главный инспектор Редферн может прийти в такой час,
но кто его знает? От Редферна можно было ожидать все, что угодно, когда речь
идет о способе, как избавиться от меня. Он внушал мне такую же симпатию, как
гремучая змея - кролику, и вышвырнуть меня из города в течение суток было бы в
его манере.
Шаги приближались. Они не были торопливыми, скорее размеренными. Я
выхватил окурок сигареты из кармана жилета и закурил. Это был мой последний
окурок, и я берег его для исключительных случаев, вроде этого, В коридоре
горела лампа, и свет ее отражался в матовом стекле входной двери. Лампа с
высоты бюро бросала круг света на стол, но дальше все тонуло во мраке. Стекло
стало темным, когда шаги, раздававшиеся в коридоре, замерли возле моей
комнаты.
Тень была огромной: плечи шире стекла в дверном проеме, на тыквообразной
голове - шляпа эпохи плаща и кинжала, напоминавшая времена, когда я еще под
стол пешком ходил. По стеклу поскребли ногтем, затем ручка повернулась и дверь
открылась. Я направил свет настольной лампы на непрошеного гостя.
Человек, как я и предполагал, был огромен, словно двухтонный грузовик. Его
лицо было круглое, как мяч, а кожа упругая и розовая. Черные усики извивались
под носом, подобно щупальцам осьминога. Маленькие глазки смотрели на меня
из-под жирных складок черносливинами в сахарной пудре. Он страдал от
характерной для толстяков одышки. Верх широкополой шляпы касался дверного
проема, и ему пришлось наклониться, чтобы пройти в помещение. Его длинное,
хорошо сшитое пальто было отделано каракулевым воротником, а на ногах
красовались безукоризненно начищенные туфли на толстой подошве.
- Мистер Джексон? - у него был резкий и хриплый голос, непохожий на голос,
который ожидаешь услышать от подобной туши.
Я поднял голову.
- Мистер Флойд Джексон? - еще раз переспросил он. Я подтвердил кивком
головы.
- О'кей! - восклицание донеслось до меня сквозь слабое придыхание.
Потом он вошел в комнату и закрыл дверь.
- Вот моя визитка, мистер Джексон.
Он бросил карточку на стол. Он, я и стол занимали
