Хэнд Элизабет - Француз
Элизабет Хэнд
Француз
На основе телесериала Криса Картера "Тысячелетие"
ПРОЛОГ
... Вначале была боль.
И дьявол сказал: это хорошо.
Сдавленные крики, тяжелое дыхание, багровые волны, плещущиеся у ног. И был
день первый.
... Вначале был страх.
И дьявол сказал: пусть будет так.
Багровые волны накатывали, подбираясь все выше и выше - к пульсирующей
опухоли в паху.
И был день второй...
Вначале был грех.
И дьявол сказал: пользуйтесь тем, что есть.
Прикосновения чьих-то губ и языка. Взрыв сознания. Горечь наслаждения.
И был день третий.
... Вначале была жажда.
И дьявол сказал: пей, пока не утолишь ее, пей до тех пор, пока во рту не
появится привкус крови, желчи и меди.
И был день четвертый.
... Вначале была ненависть. И дьявол сказал: отпусти ее, ибо она обратная
сторона любви, а любовь разрушает.
И был день пятый.
... Вначале был огонь. И дьявол сказал: да пожрет пламя всех невинных и
праведных, грешников и блудниц... но ты останешься.
И был день шестой.
В день шестой кровь сочилась из глазниц. И хотя голос, который он слышал,
всегда был его голосом, а крики - его криками, кровь принадлежала чужим.
Так всегда начиналось. Так всегда заканчивалось. Задыхаясь, он оставался
на берегу скорби; прилив шел на убыль, смывая боль и страх, после - ничего не
оставалось, кроме этого привкуса во рту и пятен крови на его ладонях.
Ничего, кроме жажды. Жажды смерти.
И тогда наступал День Седьмой.
ГЛАВА 1
Был день седьмой.
Воскресенье.
Час Х.
Впрочем, размер этого часа гораздо точнее определяли яркие вывески
удаленных кварталов города: XXL, XXXL. Латинская вязь неизменно пугала
туристов и добропорядочных граждан, которые забредали сюда из чистого
любопытства. Где еще, как не здесь, можно познакомиться с самыми злачными
уголками Сиэтла. Но, как известно, любопытство кошку сгубило. И не одну. После
визита в мир XXL счастливчики отделывались потерей двух-трех сотенных, другие
- возвращались (если, конечно, возвращались вообще) с синяка
ми и разбитыми скулами. Женщины теряли кое-что еще. Не все, разумеется, а
те, кому в эти дни особо не везло.
Завсегдатаи - совсем другое дело. Они были свои. И прекрасно знали, что
заявленные на табло буквы не значат ничего, кроме набора латинских буквиц.
Нормальный размер, обычный. А если присмотреться внимательнее, то здесь все
одинаковые. Девочки, мальчики - какая, по сути, разница, у всех одно и то же
выражение лиц - жажда денег. Быстрых, легких, не обремененных моралью и
совестью. Здесь всегда продавалось все, что только можно продать. С раннего
детства аборигены усваивали немудреную истину: если есть спрос - значит, будут
и предложения. Между прочим, хорошие предложения. Особенно в вечернее время
суток.
Ночь в Сиэтле обостряет восприятие, обнажает чувственность. Алкоголь
подогревает и без того разгоряченную плоть. Хочется... хочется всего и сразу.
Что ж, черный мир XXL тебе это даст: только протяни руку. Пусть
добропорядочные граждане спят в своих широких постелях и видят безвкусные сны,
эта ночь не для них. Она - для изгоев. Для охотников. Для жертв.
Он стоял на противоположной стороне переулка, сгорбившись под ледяным
февральским дождем. Влажный блеск фонарей без устали полировал асфальт, на
котором, словно в старом зеркале, кривились размытые неоновые буквы. Пытаясь
их сложить в слова, он перевел тяжелый взгляд на алую вывеску клуба:
"РУБИНОВЫЙ КОГОТОК"
ЖАРЧЕ НЕТ В СИЭТЛЕ
ЖИВЫЕ ДЕВОЧКИ ДО 2:00 НОЧИ
Слегка приоткрыв рот и прикусив нижнюю губу, он механическ
