Хорнунг Э У - Кто Смеется Последним
Э.У. ХОРНУНГ
КТО СМЕЕТСЯ ПОСЛЕДНИМ
Как я уже отмечал, наши самые занимательные с чисто криминальной точки
зрения похождения менее всего отвечают скромным целям моих записок.
Какой-нибудь виртуоз лома и отмычки с неподдельным интересом прочел бы их
в специализированном журнале (если бы таковой издавался), но как
свидетельство непревзойденных, хотя и нешумных успехов они могли
показаться и чересчур приземленными, и чересчур запутанными, а подчас и
вовсе недостойными и даже опасными. Два последних эпитета наряду с
^другими, еще более резкими, не раз выходили из-под послушного пера
благонамеренных писак и адресовались не столько Раффлсу и его деяниям,
сколько их летописцу. Согласиться с подобными ханжескими высказываниями я,
разумеется, не могу. Горячо отвергая их в целом, я настаиваю, что
сочинения мои - красноречивое предупреждение миру. Раффлс был гением, не
получившим признания! Он обладал находчивостью, фантазией, несравненной
смелостью и беспримерной выдержкой. Он был стратегом и тактиком, и уж
нам-то хорошо известна разница между тем и другим. И такой человек
месяцами прятался, как заяц в норе, ни днем ни ночью не мог показаться на
улице, даже переодетым, под угрозой и этот наряд сменить на погребальные
одежды.
Успех слишком часто оборачивался для нас неприятностями. Как тут было
не вспомнить веселые, беззаботные развлечения на крикетной площадке и
noctes ambrosiana [Благоуханные ночи (лат.)], проведенные в Олбани!
Теперь же к постоянной угрозе быть узнанными прибавилась новая, о
которой я не подозревал. Шарманщики-неаполитанцы давно перестали меня
волновать, хотя из-за них история Раффлса лишилась страниц, посвященных
загадочным событиям в Италии.
Но он их не вспоминал, и я выкинул из головы его абсурдные идеи о связи
шарманщиков с каморрой и о слежке за ним. Как говорится, с глаз долой, из
сердца вон. И вот однажды осенним вечером - боже меня упаси попусту
нагонять страх на доверчивых читателей,- однажды осенним вечером мы
присмотрели особняк на Пэлис-Гарденс. но, когда приблизились к нему,
Раффлс не остановился. Улица была пустынна, окна темны. Тем не менее
Раффлс взял меня под руку, и без единого слова мы двинулись дальше. Дойдя
до Ноттинг-Хилла, быстро свернули налево, еще быстрей миновали
Сильвер-стрит, покружили по боковым улицам и, промчавшись по Хай-стрит,
вдруг оказались у собственного дома.
- А теперь наденьте пижаму,- войдя в квартиру, произнес Раффлс таким
строгим тоном, словно речь шла о чем-то важном. Вечер был не
по-сентябрьски теплым, и я не стал возражать, хотя, послушно переодевшись
и вернувшись в комнату, обнаружил, что мой деспотичный друг еще не снял ни
ботинок, ни шляпы.
Свет он тоже не включал и, стоя у окна, смотрел через шторы на улицу.
Он позволил мне зажечь газ и взял сигарету, не притронувшись к спиртному.
- Вам налить? - спросил я.
- Нет, спасибо.
- Что случилось?
- За нами следили.
- Не может быть!
- Вы хотите сказать, что вы не видели.
- Не понимаю, как вы смогли увидеть, не оборачиваясь.
- Я даже сквозь стены вижу. Кролик.
Я взял бокал и наполнил его с большей щедростью, чем собирался.
- Так вот почему...
- Именно поэтому,- кивнул Раффлс, он был серьезен, и я отставил полный
бокал.
- Значит, они шли за нами!
- Начиная от Пэлис-Гарденс.
- Может быть, они отстали на подъеме?
- Может быть, но сейчас один стоит внизу на улице.
Он не шутил, напротив, был очень мрачен. И до сих пор не переоделся,
по-видимому считая это ненужным.
- Сыщики в штатск
