Холдинг Джеймс - Конфликт Интересов
Джеймс Холдинг
Конфликт интересов
Перевод Н. Кашиной
Я не спеша двигался по бульвару Квинс, наблюдая из толпы за Матини,
который здорово выделялся среди окружающих своим ростом и странной
походкой. Он шел, высоко выбрасывая вперед левую ногу, которая не
гнулась в коленном суставе. Я отставал от него на полквартала, когда
он свернул с бульвара и пошел по 108-й улице. Это заставило меня
поспешить. Завернув за угол, я успел заметить, что он вошел в гриль-
бар при гостинице. Проследив через окно, как он занял боковой столик у
двери, я тоже зашел в бар. Даже отсюда, из-за перегородки у стойки, я
видел его белокурую голову. С таким высоким ростом он был просто
идеальным объектом для наблюдения. Я взгромоздился на табурет и, глядя
в зеркало бара, продолжал наблюдать за ним. Сначала с нетерпением
ожидал: кто сядет за его столик. Не спеша потягивая воду с тоником,
хотя мне бы доставило больше удовольствия хлопнуть стаканчик джина, я
осмотрелся кругом. Из-за желудка, специфически воспринимающего
спиртное, мне приходилось ограничивать себя в желаниях, да к тому же,
когда имеешь дело с таким типом, как Матини, следует проявлять
осторожность.
Через пятнадцать минут я понял, что ошибся. Никто не появился у его
столика. А когда к нему подошла официантка, чтобы узнать, не желает ли
он еще пива, он ей ответил:
- Да, вместе с обедом. Желательно недожаренный бифштекс, картофель
по-французски и кетчуп. Салат не нужно.
Этого для меня было достаточно. Поманив бармена, я расплатился и
ушел. Раз он собирается обедать и выпить еще пива, в моем распоряжении
не менее получаса.
Я вернулся на бульвар Квинс. У цветочного магазина, неподалеку от
подземного перехода на 8-й авеню, стоял парень и раздавал прохожим
какие-то листовки. Завернув за угол, я ускорил шаг. Матини снимал
комнату в доме, на первом этаже которого находилась булочная.
Поднявшись по лестнице, я подошел к двери. Одного взгляда было
достаточно, чтобы понять: с этим замком я справлюсь быстро. Даже
ребенок мог открыть его любой погремушкой. Я же использовал
пластиковый календарик и небольшой нажим на дверь. Когда, после этой
простой операции, она легко распахнулась, у меня резко испортилось
настроение: ни один нормальный человек, не говоря уже о таком крепком
орешке, как Матини. не мог оставить награбленное в этой лачуге. А как
раз за награбленным я и охотился. Я точно знал, что оно у него, но не
знал, где он его припрятал. В этом-то и была моя проблема.
Тем не менее я тщательно обыскал комнату, на это не потребовалось
много времени. В комнате у Матини ничего не было, кроме продавленного
дивана с грязными простынями, обшарпанного комода с неплотно закрытыми
ящиками, мягкого кресла с ободранной кожаной обивкой и настольной
лампы на расшатанном столике возле кресла. Повсюду валялись обрывки
газет, почти полностью закрывая потертый ковер, который явно был
куплен лет тридцать назад. Для телефона не нашлось места, и он стоял
прямо на полу в углу. В этом убогом жилище практически не было места,
где бы Матини мог спрятать деньги. Для тех мелких купюр, что
составляли его добычу, потребовался бы слишком большой тайник. Я
осмотрел мебель, стены, потолок, пол под ковром и даже телефон, но
ничего не нашел.
Телефон как-то выделялся среди окружающей обстановки, поскольку
выглядел довольно чистым в сравнении с другими вещами. Возможно,
Матини установил его уже после того, как снял комнату. Если это так,
то, значит, он ждал какого-то звонка или собирался сам кому-
