Хокинс Карен - Роковой Поцелуй
РОКОВОЙ ПОЦЕЛУЙ
Карен ХОКИНС
Анонс
Кто, как не гувернантка, может спать идеальной женой для беспутного повесы, который внезапно становится опекуном пяти осиротевших племянников? Уж ей-то, “старой деве без гроша за душой”, никогда не придет в голову ограничивать свободу супруга!
Так рассчитывал Энтони, граф Грейли, предлагая руку скромной Анне Тракстон. Однако чем дольше оставался он рядом с очаровательной гордячкой, тем вернее понимал, что свобода - не самая большая плата за счастье подлинной любви - страстной, обжигающей, пламенной...
Мужчины семьи Сент-Джон вызывающе красивы и неслыханно богаты. Этого достаточно, чтобы любая потеряла покой.
Виконтесса Хантерстон - мисс Софи
Кантерли, за стаканом лимонада на маскараде в Вуд-Хаусе.
Пролог
Это правда, мужчины Сент-Джон на голову выше всех остальных мужчин. О, если бы кто-нибудь из них нашел, что я превосхожу всех остальных женщин.
Мисс Софи Кантерли - своей матери, леди
Фсчуаз, во время прогулки по Гайд-парку
Килтерн-Хаус, Англия. 1 мая 1816 года
- “... и последнее: на исключительном попечении моего двоюродного брата Энтони Эллиота, досточтимого графа Грейли, я оставляю моих пятерых любимых детей”.
Наступило неловкое молчание, нарушаемое лишь движениями людей, оборачивающихся туда, где, вытянув ноги и засунув руки в карманы, развалился на стуле граф Грейли, который, несмотря на то что собрание ожидало его реакции, и бровью не повел.
Стряпчего ждало разочарование - лицо графа осталось безмятежно-вежливым. А ведь графу, убежденному холостяку, одному из самых богатых и удачливых людей Англии, вряд ли улыбалось унаследовать от кузена, которого он открыто не любил, пятерых сорванцов. К счастью для стряпчего, единокровный брат графа не был столь сдержан:
- Черт возьми, Грейли... - в голубых глазах лорда Брен-дона Сент-Джеймса искрилось веселье, - ты только что унаследовал ораву детишек.
- Детишек? - протянул граф тем ленивым, низким голосом, который был так свойственен главе семейства Эллиотов. - Если они хоть в чем-нибудь походят на братца Джеймса, они дьявольское отродье.
- Да как вы смеете позорить имя моего сына? - В первом ряду вскочила леди Патни, чье траурное платье удачно оттеняло неудачно окрашенные волосы.
Грейли обратил на женщину скучающий взгляд. Казалось, он раздумывает.
- Джеймс Эллиот аферист, мерзавец и лгун, - произнес он, чеканя каждое слово.
- Боюсь, что он прав, - согласился с ним лорд Брендон. - К тому же он совершенно не умел одеваться. У любого грума больше вкуса.
- О! - Леди Патни повернулась к мистеру Хебершему. - Мой сын никогда бы не оставил своих возлюбленных детей этому - она бросила на графа испепеляющий взгляд, - человеку.
- Осторожнее, Грейли, - ёрнически предупредил брата лорд Брендон. - Это вызов - назвать тебя человеком. Какая неучтивость!
Граф проигнорировал предупреждение:
- Леди Патни, если вас что-либо не устраивает в завещании, обратитесь к вашему сыну.
- Мой сын мертв! - побагровела она.
- Вы правы. - Сардоническая усмешка тронула губы графа. - В таком случае я должен предположить, что вы знаете, чего он хотел. Смею думать, он часто говорил вам об этом?
Послышался нервный смешок. Все знали, что за последний десяток лет мать и сын не обменялись и словом.
- Мои отношения с сыном вас не касаются! - грубо заметила леди Патни. - Меня беспокоят только мои внуки! - Здесь можно что-нибудь сделать? - повернулась она к мистеру Хебершему.
Никогда еще аристократы не просили у мистера Хебершема совета, как лишить графа наследства. Особ
