Хмелевская Иоанна - Всё Красное
Иоанна ХМЕЛЕВСКА
ВСЕ КРАСНОЕ
- С чего ты взяла, что Аллеред означает все красное? - возмутилась
Алиция. - Что за чушь?!
...Так началось мое пребывание в Аллеред. Мы стояли у вокзала и ждали
такси. Если бы Алиция обладала даром предвидения, мой перевод возмутил бы
ее гораздо сильней.
- А что тебе не нравится? Ред - красный, алле - все...
- На каком, интересно, языке?
- На немецко-английском.
- А... Слушай, что у тебя в чемодане?
- Твой бигос, твоя водка, твои книги, твоя вазочка, твоя колбаса...
- А свое у тебя что-нибудь есть?
- Конечно - пишущая машинка. "Ред" - это красное. И все. Я так
решила.
- Ерунда! "Ред" - это что-то вроде просеки. Такой вырубленный лес.
Рос себе рос, никому не мешал, а потом раз - и не стало его...
Подъехала машина. Водитель помог нам втиснуться в кабину вместе с
чемоданами. Дорога заняла ровно три минуты.
Я не унималась:
- Всем известно, что "ред" - это красный, а про лес никто и не
слыхал. Раз его вырубили, то и говорить не о чем. Аллеред - все красное.
- Сама ты красная. Загляни в словарь и не пори чушь! - рассвирепела
Алиция.
Она вообще была не в себе. Это сразу бросалось в глаза. Но выяснить,
в чем дело, я так и не смогла: дороги хватило только на "все красное", а в
доме оказалось полно народу, и поговорить спокойно не удалось. Зато наш
спор увлек всю компанию, и мой перевод, несмотря на ярость Алиции, всем
пришелся по вкусу.
- Располагайся, умывайся, делай, что хочешь, только не морочь мне
голову, - нетерпеливо сказала она. - Сейчас еще явятся...
Я поняла, что попала на светский прием средних размеров, только никак
не могла разобраться, кто тут гость, а кто в этом сумасшедшем доме живет.
Просветил меня Павел, сын нашей общей приятельницы Зоси. Сама она наотрез
отказалась от всяких разговоров, самозабвенно отдавшись приготовлению
соответствующей моменту изысканной закуски.
- Когда мы приехали, Эльжбета уже была, - начал Павел. - Эдек
ввалился сразу за нами, а Лешек - сегодня утром. Четверо пришли в гости:
Анита с Хенриком и Эва с этим, как его там, Роем. Алиция в бешенстве, мать
в бешенстве, а Эдек пьет.
- Без перерыва?
- По-моему, да.
- А по какому случаю Содом и Гоморра?
- Лампу обмываем.
- Что еще за лампа?
- В саду. То есть, я хотел сказать, на террасе. Подарок Алиции на
именины от какой-то родни - пришлось подвесить. Датское общество уже
отметило это событие, сегодня наша очередь...
Пришли остальные. Я с любопытством разглядывала Аниту и Эву, которых
не видела почти два года. Рядом с Эвой миниатюрная загорелая Анита с
буйной копной черных волос выглядела мулаткой. Ее муж Хенрик, обычно
спокойный и добродушный, показался мне слегка взволнованным. Рой, муж Эвы,
высокий худой блондин, сверкал белозубой улыбкой и смотрел на жену еще
нежней, чем два года назад. После ужина торжество, достигнув кульминации,
перенеслось на террасу, где в метре от пола сияла красным светом виновница
торжества, обтянутая большим черным абажуром, не пропускавшим света.
Алиция, как челнок, сновала между кухней и террасой, с маниакальным
упорством обслуживая гостей. Я поймала ее в дверях.
- Ради бога, сядь наконец! У меня голова кружится, когда ты так
носишься.
Алиция вырвалась у меня из рук и пыталась умчаться одновременно в
разные стороны.
- Апельсиновый сок в холодильнике... - в полуобмороке пробормотала
она.
- Я принесу! - вынырнул из полумрака Павел.
- Вот видишь, он принесет... Сядь в конце концов, черт тебя побери!
- Он принесет! Откроет холодильник и будет
