Хилл Ричард - Гонки
Ричард Хилл
Гонки
Большинство из них на стадион прибывало заранее. Находя, словно чудом,
свое место, они оглядывались по сторонам с единственной мыслью:
"Наконец-то я на месте." Неслыханное дело - сидеть под прямыми солнечными
лучами и удивляться виду, ощущению и запаху собственного пота. Кое-кто
впервые в жизни испытывал неудобства, связанные с отсутствием контроля за
погодой. Конечно, каждый из них в прошлые годы слышал по медиуму шум
толпы, ощущал и жару, и запахи, но здесь все чувствовалось по-другому.
Хотя до начала Гонок оставалось больше часа, стадион уже почти
заполнился. Джон Ван Лорн съехал по дорожке, протянутой с внешней
платформы транспортера, едва ли не напрямую до своего места. Немногие его
знакомые вне Йоганесбурга говорили ему, что это не трудно, и сейчас
оставалось это только признать - от Йоганесбурга до Чикаго за 30 минут.
Билет на Гонки предоставлял человеку, подобному Джону, единственную
возможность путешествовать, не считая, разумеется, выигрыша в Гонках.
Джон никогда не видел столько людей сразу, и возбуждение, вызываемое
ими, одновременно стимулировало и смущало его.
Он увидел медиум-камеры, установленные вокруг кольца стадиона и вокруг
трека, и знал, ч го во всех домах во всем мире воспроизводилась
обстановка. Даже те, кто не мог пойти, он знал, начинали надеяться за
долгие месяцы до начала. И те, кто уже был на гонках и в будущем уже
никогда не сможет пойти.
И те, кто надеялся на билет, думали о том, как улучшить свои шансы.
Только Они - Правительство - знали, почему одни получили билет, а другие
нет. В этом году Джон получил билет, но он не знал почему.
Это был единственный день в году, когда никто не принимал
успокоительные таблетки, и Джону нравилось ощущение непривычного буйства в
крови. Вероятно, Они знали, что с таблетками не будет такого эффекта. Но
без таблеток всюду возникало чувство смутного беспокойства - в домах, где
горели экраны перед их обитателями, и на стадионе, где собрались
счастливчики. Кое-где вспыхивали потасовки, невозможные в любой другой
день. Они тут же и утихали, главным образом из-за непривычности их для
самих участников, пугавшихся собственной ярости. Джон сам видел одну такую
стычку. Когда нос одного начал кровоточить, оба прекратили драку,
недоуменно посмотрели друг на друга, а затем сели на место.
Здесь было также и вино - нечто, получаемое только на стадионе, - и
каждый использовал свой шанс. Вино было, конечно, синтетическое. Только
Чемпион, насколько знал Джон, пил настоящее.
Разливочные автоматы стояли у края каждого ряда, и люди передавали
порции друг другу, сопровождая их дружелюбными восклицаниями. Джон поднял
свой стаканчик, и вкусная красная жидкость заполнила ему рот. Его место
было крайним рядом с автоматом, и за новой порцией ему надо было только
протянуть руку. Кроме того, ложа почетных гостей располагалась прямо за
ним, и что в ней происходило, ему было хорошо видно. Выпив еще стаканчик,
он подумал о тех, кто не попал на стадион и пытается сейчас представить
себе вкус вина; и о тех, кто наблюдал за ним, зная, что больше им не
удастся испробовать этот вкус никогда в жизни. Он не шал почему, но вкус и
воздействие вина никогда не передавались по медиуму.
Обернувшись и посмотрев в ложу почетных гостей, Джон увидел Чемпиона.
Он только что подошел, и, когда шум утих, Джон подумал: "Как он близко,
всего пять футов, и можно до него дотронуться".
Седовласый и представительный, Чемпион не отрываясь, смотрел на трек,
не обр
