Хеннеберг Шарль - Лунные Рыбаки
Шарль Хеннеберг
ЛУННЫЕ РЫБАКИ
Пер. с франц. А. Иванова
Хьюго Пэйдж, пилот-испытатель группы "Хронос" 2500 года,
с интересом посмотрел на аппарат, возвышавшийся посреди ла-
боратории изучения хрональной независимости. Белая кабина,
заполненная светящимися приборами, напоминала рубку косми-
ческого корабля.
- Это и есть рубка космического корабля,- подтвердил про-
фессор Рецки.- Такая форма выбрана вполне сознательно, из
психологических соображений. Вошедший сюда человек подверг-
нется таким же космическим излучениям, как и астронавт, вы-
ходящий в пространство-время. Четвертое измерение замкнется
вокруг него, и вселенная станет неподвижной. Путешественник
сможет выйти, где захочет: в прошлом, настоящем или будущем,
и только его теле останется в кабине.
- Значит, путешествие будет лишь сном?
- Нет. Мир реален, и все остальное реально. Поймите меня
правильно, я не собираюсь вводить вас в заблуждение. Опас-
ности, с которыми вы встретитесь, настоящие. Есть только од-
но особое обстоятельство: если вы умрете, ваше тело останет-
ся здесь.
- Хоть это утешает,- ответил Пэйдж. С фигурой архангела,
со взлетающими черными локонами и
удлиненными фиолетовыми глазами он напоминал принца с пер-
сидской миниатюры. Рецки подумал, что Пэйджа выбрали из тол-
пы стандартизованных героев именно из-за необычной внешнос-
ти.
- Сам принцип путешествия уменьшает риск,- успокаивающе
сказал он.
- Какой-то новый закон?
- Да, именно. С тех пор, как примерно триста лет назад
были предприняты первые путешествия в гиперпространство, че-
ловечество встало перед проблемой: хотя мы и знаем, что вре-
мя - это одно из измерений, что оно развертывается и снова
сворачивается по своим законам, и наши пилоты возвращаются
из далеких галактик молодыми, если даже имена их родителей
давно стерлись с надгробий... и все же путь во время был для
нас закрыт, нас удерживал какой-то невидимый барьер, вроде
светового или звукового, преодоленного пилотами двадцатого
века...
Это требовало своей теории. Выдвигались самые экстрава-
гантные гипотезы, кое-кто аргументировал эффект стабиль-
ностью прошлого. Люди развлекались мысленными задачками ти-
па: "Если вам во время пребывания в прошлом выпало несчастье
убить вашего дедушку, прежде чем он произвел на свет вашего
отца или мать, существуете ли вы тогда? А если не существуе-
те, то как же вы смогли его убить?" Это то, что называют па-
радоксом времени.
Пэйдж рассмеялся.
- Как будто можно быть уверенным, кто твой предок!
- Принцип неопределенности, конечно. Ученый протер запо-
тевшие очки. - Но это все только отговорки. Ответ до
смешного прост. Ока-
залось, со времен Уэллса весь мир, как загипнотизированный,
исходил из ложных предпосылок - проблему трактовали в мате-
риальной плоскости. Машина - хромированная и никелированная
- движется по реке времени: высаживается в сердце какойни-
будь эпохи, экипаж выносит свои чемоданы и бумажники, что и
приводит к осложнениям.
Конечно, это немыслимо. Пришлось еще раз начинать все
сначала.
- И к какому же результату пришли?
- К элементарной идее, к яйцу Колумба, в известной степени:
время, .действуя на материю, само не зависит от нее. Оно оп-
ределяется внечувственным восприятием.
- Значит,- резюмировал Пэйдж,- впечатления возможны толь-
ко вне телесного путешествия? Никто не заметит нашего при-
сутствия, и всякое фактическое вмешательство невозможно.
- Нет,- ответил профессор. Он перевел дух, словно очень
утомился.- Давайте снова верн
