Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

X - Files - 82 - Х-Файлы С-2 20 (Розыгрыш)


СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
ФАЙЛ №220
РОЗЫГРЫШ
Брат, поди сыщи брата!
Марк Твен
Дом Джеральда Глэйсбрука
Гибсонтон,
Флорида
6 октября, 21.17
Что есть норма?
Это то, что человек видит, чувствует и думает в детстве. С пеленок
воспринимаемый мирок становится на всю жизнь родным - вне зависимости от
того, насколько он статистически нормален для мира большого. Впитанное в
детстве делается своим, а все иное, что встречается после - чужим. И если
чужого вокруг оказывается больше, это не делает его своим - просто для
данного человека нормального, своего в мире оказывается меньше, нежели
чужого. И если человек по каким-либо причинам лишается своего, если свое
гибнет или исчезает - от этого чужое тоже не становится своим. Просто у
такого человека в мире вообще не остается своего. Своим и нормальным для
него остается лишь он сам. Всю жизнь потом он выплясывает в убеждении, что
жизнь отвратительна, что мир кругом мерзок, грязен и подл, и лишь он один -
весь в белом...
Однако самые бессмысленные и нелепые, самые дикие трагедии происходят,
когда кто-либо своею волей, повинуясь изломам и болезненным выкрутасам
собственной души, пытается восстать против того, что для него нормально - в
наивной и губительной надежде найти нечто лучшее, нежели свое.
Мэл и Барт самозабвенно тузились в бассейне - небольшом, но своем,
домашнем. Их хохот и визг заглушали цикад, гремевших в душистой ночи.
Сверкающие брызги подсвеченной, ярко-голубой воды долетали едва не до звезд.
И уж во всяком случае - до кустов и деревьев сада, обступивших сияющий
очажок бассейна громадными, смутными сгустками тьмы.
- Сдавайся!
- Сам сдавайся! Тебе хуже приходится, что я, не вижу! Тебе деваться
некуда!
Действительно, старший Мэл окатывал младшего Барта пригоршнями воды и
пены куда проворней и уже почти прижал его к стенке бассейна, уже почти
пригнал его, как щепку, рукотворными волнами к тому рубежу, за которым -
одна только полная и безоговорочная капитуляция.
Существо, которое внезапно проломило снизу поверхность воды и по грудь
выскочило на воздух с радостным кличем, любой назвал бы чудовищем. Издалека
его можно было бы принять за человека - но кожа его вся покрыта была
какими-то жуткими чешуйчатыми пятнами и жесткими, как наждак, синеватыми
лохмотьями, болтающимися, словно приклеенные к чучелу обрывки полиэтиленовых
пакетов. Панически вскрикнув от неожиданности и шарахнувшись, насколько это
возможно на плаву, мальчики, однако, тут же ответили чудовищу восторженными
воплями и ринулись к нему, стараясь обогнать друг друга.
- Папа!
- Папа, ну что ты нас вечно пугаешь! Я все равно знаю, что это ты!
- Папа, ты когда приехал? Чудовище добродушно смеялось, на цыпочках
стоя на дне бассейна. Правая рука его, покрытая рубчатой коростой, нежно
прижимала к пятнистой груди маленького Барта; тот крепко обнимал чудовище за
шею. Мэл, обхватив ногами твердую и складчатую, как кора дерева" ногу отца,
принялся с нежностью и любопытством перебирать мучительно слущивавшиеся
лоскутья на его плече.
Имя чудовищу было Джеральд Глэйсбрук.
- Полчаса назад, - ответил он. - Выхожу из машины, смотрю - одна только
мама меня и встречает. Детки-то наши, говорит, совсем превратились в
земноводных!
- А мы тоже крокодильчики! - закричал Барт, смеясь.
- Пусть так, но и крокодильчикам надо время от времени обсыхать на
бережку, - отвечал мистер Глэйсбрук. - И поужинать им тоже бы не помешало.
- Давай еще пять минуточек поплаваем вместе, па, - предложил Мэл со
взрослой со





Содержание раздела