X - Files - 82 - Х-Файлы С-2 07 (Троица)
СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Файл №207
ТРОИЦА
«Я вколачиваю гвозди, Чтоб в гробу лежали кости. Глубоко тебя зарыли, До свиданья, милый, милый... Бывай!»
«Агата Кристи»
Голливудские холмы Лос-Анджелес, штат Калифорния День первый 00.41
...Осень, наконец-то пришедшая и в Калифорнию, оказалась в этом году неожиданно жар-^кой и сухой. Злое раскаленное солнце с утра выкатывалось на небо, и уже через несколько минут земля погружалась в тягучую пелену зноя. Задыхались домашние кондиционеры, перегре-
вались моторы автомобилей, горячий асфальт лип к подошвам башмаков. Листья деревьев пожухли и пожелтели. Ежедневные пробки из неизбежной досадной помехи превратились в долгую, мучительную пытку.
Только ночь приносила некоторое облегчение. Самой популярной формой одежды были бейсболка, шорты и солнцезащитные очки. На газонах пылилась сухая, побуревшая трава, готовая рассыпаться пеплом с первым же порывом ветра... но ветра не было.
Деревья вспыхивали, как порох, от одной искры. По всей Калифорнии полыхали лесные пожары. Вокруг Лос-Анджелеса на болотах занимались торфяники.
Не хватало спасательной техники, вертолетов. Пожарные сбивались с ног, проклиная безалаберных туристов.
Гаррета Л. Лори, наблюдавшего с крыльца своего коттеджа за багровыми всполохами зарева на горизонте и лениво потягивавшего из бокала легкое игристое вино, меньше всего волновали проблемы пожарной и спасательной служб. Аргентинец по происхождению, он приехал в Штаты сразу после Второй мировой войны и за эти годы успел сделать неплохую карьеру. Моложавый и подтянутый, в свои сорок девять лет Гаррет сумел сохранить уверенность движений и юношеский блеск в темных,
глубоко посаженных глазах. Лори поднес к губам бокал и выругался, когда капля вина соскользнула на белоснежную рубашку. Зарево на горизонте полыхало, не собираясь угасать, над верхушками деревьев клубился дым.
Гаррет ушел вглубь погруженного в полумрак дома и поставил бокал на журнальный столик.
— Замечательное вино продают в каньоне Малибу,— тихо проговорил он. Лунный свет тусклым серебром вливался в окно, очерчивая изящный силуэт женщины, застывшей в дверях спальни. Приближалось полнолуние, и небесный купол, усеянный крупными частыми звездами, висел над холмами, словно купол планетария.— Иногда мне кажется, что в такую ночь можно прямо отсюда увидеть итальянские виноградники...
Женщина в дверях чиркнула спичкой и наклонилась к свече на столе. Комнату озарил неверный, подрагивающий свет. Женщина уронила почерневшую спичку на ковер и шагнула к хозяину дома.
— Я хочу, чтоб ты знала,— торопливо, словно оправдываясь, проговорил Лори,— видит бог, я не из тех, кто отправляет свою семью на курорт всякий раз, когда собирается развлечься на стороне. Но когда я увидел тебя на той вечеринке, в корпорации...
Зеленые глаза влажно блеснули из-под длинных мягких ресниц.
— Не беспокойся, милый, тебе не придется жалеть. Могу поклясться, с тобой никогда не происходило ничего подобного тому, что ты испытаешь сегодня...
Казалось, пыль лежала повсюду — на заваленных папками рабочих столах, на стульях, на ящике картотеки, на глянцевых страницах перекидного календаря и на склонивших гофрированные шеи настольных лампах. Пыль — вездесущая и неощутимая, легкая и текучая, словно вода.
Пыль, в которую раньше или позже без всплеска уходят страны и народы, куда вместе со шпилями башен и минаретами погружаются города, ныряют висячие садщ и неприступные стены. С тем чтобы, возможно, еще вынырнуть позже на потеху досужей публике. Например, «мистикам
