Фукусима Масами - Жизнь Цветов Коротка
МАСАМИ ФУКУСИМА
ЖИЗНЬ ЦВЕТОВ КОРОТКА
Перевод с японского 3.Рахита
Если бы воссоздать в этой комнате все орхидеи, какие
только есть на свете... Неплохо бы, наверно, получилось. Но,
пожалуй, для начала лучше попробовать обыкновенный люминес-
центный спектр...
Лина задумалась, ее тонкие пальцы застыли над клавиатурой
электронного цветочника. Но прошло мгновение, и средним
пальцем правой руки она мягко тронула одну из клавиш.
В глубине просторной, тщательно прибранной, строгой ком-
наты снопом взметнулось желто-зеленое пламя. Призрачный
огонь колебался, ширился, становился легче, прозрачнее. На-
конец он растекся светящейся завесой с мерцающими туманными
краями.
Пальцы Лины мягко и упруго касались клавиш. Завеса, пос-
лушная воле ее пальцев, колыхалась как от ветра, в ее центре
вспыхивали искры и разбегались к туманным краям, потом,
словно испугавшись пустоты, соединялись в длинные зигзагооб-
разные молнии, в радужные дуги и огненные шары, и все эти
ослепительные краски и причудливые формы, соединяясь, спле-
таясь, свиваясь, начинали сумасшедшую игру... Звездопады,
солнечные ливни, северное сияние.
Танец света убыстрил свой ритм... экстаз, и вдруг... все
застыло. На бледно-зеленом фоне приступили бархатистые лило-
вые орхидеи. Цветы отличались от всех орхидей, растущих на
земле. Стереоскрпический светящийся букет, созданный приз-
рачной вспышкой ускоренных, заряженных высокой энергией
электронов, завораживал своей необычной красотой, непохожей
на ту, которую знает природа.
Хорошо очерченные губы Лины плотно сжались, в ее глазах
появился лихорадочный блеск.
А пальцы, словно отделившиеся от тела крохотные живые су-
щества, продолжали блуждать по клавишам и заставляли свет
преломляться, фосфоресцировать и рисовать в пустоте объемные
картины.
Лепестки орхидей удлинялись. Покачивались тычинки, едва
заметно шевелились ложноножки. Становилось тревожно от близ-
кой соседства с этими чувственными и жадными цветами. Неожи-
данно в глубине фиолетовых зарослей обрисовался тускло-серый
ствол засохшего дерева.
Откуда-то снизу поднялись пышные изумрудно-зеленые папо-
ротники. Щупальца орхидей скользнули по резным листьям. Из
мохнатого темно-желтого пестика потек красный туман и обрыз-
гал кровавыми каплями кору мертвого дерева.
У капель красного тумана был свой ритм. Цветы подчинились
ему. Фосфоресцирующее изображение закружилось в медленном
танце и замерло.
Готово!
Затаив дыхание, Лина смотрела на дело рук своих. Нажала
на клавишу закрепления. Картина, похожая на оживший сон, за-
фиксировалась в пустоте.
- Великолепно, Лина!
Голос, низкий, богатый оттенками, прозвучал за ее спиной.
Лина даже не обернулась, она знала, чей это голос. Это
была ее близкая подруга Юри. Лина сняла с плеча тонкий шел-
ковый шнурок, который поддерживал электронный цветочниц, ле-
жавший у нее на коленях, положила цветочник на стол и только
сейчас заметила, что ее тело покрылось легкой испариной.
Перед видеофоном стояло стереоскопическое изображение
Юри. Юри внимательно оглядела произведение Лины, потом едва
заметно кивнула.
- Просто восхитительно. У тебя всегда получается... Да, в
твоем икебана что-то есть.
Юри любила это древнее слово. Когда-то, давным-давно так
называлось искусство декорировать комнату настоящими живыми
цветами. Дополнением к цветочному интерьеру служили ветка,
кусок древесной коры, металлическая или пластмассовая фтур-
ка, керамическая ваза, плоское фарфоровое блюдо, "еивр" это
слово осталось
