Франс Анатоль - Восстание Ангелов
Анатоль Франс
Восстание Ангелов
ГЛАВА I,
которая в немногих строках излагает историю одной французской семьи с
1789 года до наших дней.
Особняк д'Эпарвье под сенью св. Сульпиция высится своими тремя суровыми
этажами над двором, позеленевшим от моха, с садом, который из года в год
теснят все более высокие, все ближе подступающие к нему здания; но в глубине
два громадных каштана все еще вздымают над ним свои поблекшие вершины. Здесь
с 1825 по 1857 год жил великий человек этой семьи, Александр Бюссар
д'Эпарвье, вице-президент государственного совета при Июльском
правительстве, член Академии моральных и политических наук, автор
трехтомного in octavo "Трактата о гражданских и религиозных
установлениях народов", труда, к сожалению, незаконченного.
Этот прославленный теоретик либеральной монархии оставил наследником
своего рода, своего состояния и своей славы Фульгенция-Адольфа Бюссара
д'Эпарвье, который, сделавшись сенатором при Второй империи, значительно
увеличил свои владения тем, что скупил участки, через которые должен был
пройти проспект Императрицы, а сверх того произнес замечательную речь в
защиту светской власти пап.
У Фульгенция было три сына. Старший, Марк-Александр, поступил на
военную службу и сделал блестящую карьеру: он умел хорошо говорить. Второй,
Гаэтан, не проявил никаких особенных талантов. Он жил большей частью в
деревне, охотился, разводил лошадей, занимался музыкой и живописью. Третий,
Ренэ, с детства был предназначен к юриспруденции, но, будучи в должности
помощника прокурора, подал в отставку, чтобы избежать участия в применении
декретов Ферри о конгрегациях; позднее, когда в правлении президента Фальера
возвратились времена Деция и Диоклетиана, он посвятил все свои знания и все
свое усердие служению гонимой церкви.
Со времени Конкордата 1801 года до последних лет Второй империи все
д'Эпарвье, дабы подать пример, аккуратно посещали церковь. Скептики в душе,
они считали религию средством, которое способствует управлению. Марк и Ренэ
были первыми в роду, проявившими истинное благочестие. Генерал, еще будучи
полковником, посвятил свой полк "Сердцу Иисусову" и исполнял
обряды с таким рвением, которое выделяло его даже среди военных, а ведь
известно, что набожность, дщерь неба, избрала своим любимым местопребыванием
на земле сердца генералов Третьей республики. И вера подчиняется капризам
судьбы. При старом режиме вера была достоянием народа, но отнюдь не
дворянства и не просвещенной буржуазии. Во время Первой империи вся армия
сверху донизу была заражена безбожием. В наши дни народ не верит ни во что.
Буржуазия старается верить, и иногда ей это удается, как удалось Марку и
Ренэ д'Эпарвье, однако брат их, сельский дворянин Гаэтан не достиг этого. Он
был агностиком, - как говорят в спите, чтобы не употреблять неприятного
слова "вольнодумец", - и он открыто объявлял себя агностиком,
вопреки доброму обычаю скрывать такие вещи. В наше время существует столько
способов верить и не верить, что грядущим историкам будет стоить немалого
труда разобраться в этой путанице. Но ведь и мы не лучше разбираемой и
верованиях эпохи Симмаха и Амвросия.
Ревностный христианин, Ренэ д'Эпарвье был глубоко привержен тем
либеральным идеям, которые достались ему от предков как священное наследие.
Вынужденный бороться с республикой, безбожной и якобинской, он тем не менее
считал себя республиканизм. Он требовал независимости и суверенных прав для
церкви во имя свободы. В годы ожесточенных дебатов о
