Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Флобер Гюстав - Бувар И Пекюше


ГЮСТАВ ФЛОБЕР
БУВАР И ПЕКЮШЕ
1
Стояла жара — тридцать три градуса, и на бульваре Бурдон не было ни души.
Внизу, замкнутый двумя шлюзами, тянулся ровной линией канал СенМартен с тёмною, как чернила, водою.
Посредине стояла баржа, гружённая лесом, а на берегу громоздились бочки, сложенные в два ряда.
По ту сторону канала, между строений, разделявших дровяные склады, виднелась лазурь широкого чистого неба; в солнечном сиянии белые фасады домов, шиферные крыши, гранитные набережные ослепительно сверкали. Гдето далеко в тёплом воздухе разносился смутный гул; всё словно замерло в праздничном бездействии, в томительной печали летнего дня.
На бульваре появились два человека.
Один шёл от площади Бастилии, другой — от Ботанического сада. Первый, высокого роста, в полотняном костюме, шагал, сдвинув шляпу на затылок, расстегнув жилет и держа галстук в руке. Другой, ростом пониже, в наглухо застёгнутом коричневом сюртуке, семенил мелкими шажками, понурив голову и нахлобучив на лоб картуз с острым козырьком.
Дойдя до середины бульвара, они уселись, оба разом, на одну и ту же скамью. Вытирая лоб, оба они сняли головные уборы и положили рядом с собой; низенький прочёл на подкладке шляпы своего соседа надпись «Бувар», а тот, заглянув в картуз незнакомца, разобрал слово «Пекюше».
— Вот занятно, — сказал он, — нам обоим пришло в голову написать на шляпе свою фамилию.
— Ну да, ведь мой картуз могли бы обменять у нас в конторе.
— И у меня, я тоже служу в конторе.
Тут они присмотрелись друг к другу.
Приятная внешность Бувара сразу очаровала Пекюше.
Голубые глаза изпод полуопущенных век озаряли улыбкой его румяное лицо. Просторные панталоны топорщились внизу, на касторовых штиблетах, и обтягивали живот, вздувая рубашку у пояса, а светлые волосы в лёгких завитках придавали его физиономии чтото ребячливое. Он постоянно чтото насвистывал, выпятив губы.
Бувара поразила серьёзная мина Пекюше.
Чёрные пряди волос так гладко облегали его высокий череп, что их можно было принять за парик. Лицо изза длинного висячего носа было как будто постоянно обращено к вам в профиль. Ноги в узких люстриновых брюках казались несоразмерно короткими в сравнении с туловищем; говорил Пекюше низким глухим голосом.
У него вырвалось восклицание:
— Как хорошо сейчас в деревне!
Но Бувар возразил, что за городом невыносимо от кабацкого шума и гама. Пекюше согласился, но всётаки пожаловался, что начинает тяготиться столичной жизнью. Бувар испытывал то же.
Они обводили глазами груды строительного камня, грязную воду канала, где плавали пучки соломы, фабричные трубы, торчавшие вдали; из сточной канавы несло вонью. Они обернулись в другую сторону: там перед ними тянулись стены хлебных амбаров.
— Право же, — удивился Пекюше, — на улице ещё жарче, чем дома!
Бувар посоветовал ему снять сюртук. Наплевать ему на приличия — пусть говорят, что хотят!
Тут по аллее проковылял какойто пьянчуга, выписывая кренделя ногами; заговорив по этому поводу о рабочих, они перешли на политические темы. У обоих оказались одинаковые взгляды, хотя, пожалуй, из них двоих Бувар был либеральнее.
По мостовой, в вихре пыли, с лязгом и грохотом прокатили три коляски по направлению к Берси; там ехали невеста с букетом, несколько горожан в белых галстуках, дамы, утопавшие до самых плеч в пышных юбках, дветри девочки, школьникподросток. При виде свадебного поезда Бувар и Пекюше заговорили о женщинах и пришли к выводу, что все они легкомысленны, сварливы, упрямы. Правда, встречаются иной раз жен





Содержание раздела