Финжгар Франц - Под Солнцем Свободы
Франц ФИНЖГАР
ПОД СОЛНЦЕМ СВОБОДЫ
КНИГА ПЕРВАЯ
1
С востока, с севера и запада стекались воины. Что ни день,
возвращались они на взмыленных лошаденках, спешили в град и докладывали
старейшине Сваруну, что все выполнено. Потом шли во двор и ложились вокруг
костров. Отроки снимали для них с вертела куски жареной баранины;
прекрасная Любиница, дочь старейшины Сваруна, подносила им меду и
одаривала каждого шкурой белого ягненка. А сын Сваруна Исток выезжал из
града навстречу подходившим отрядам.
- Святовит осенял тебя, вождь, вилы вам сопутствовали, храбрые воины,
вы перешли болота, перевалили через горные кручи и достигли крепости
старейшины, отца моего Сваруна, который благодарит вас и приветствует!
Этими словами обращался юный Исток, сын Сваруна, к отрядам славинов,
собиравшимся в долине. Сверкали копья в дубовом лесу, поздно ночью
догорали факелы, но Исток не ведал усталости. Каждый отряд он
приветствовал от имени старейшины, каждого вождя провожал в крепость, где
ждали их пища и отдых, добрые слова и приветствия.
Долина вокруг покрылась шатрами. Ночью в ней полыхало озеро огней,
раздавались боевые песни, блеяли овцы и бараны, мычали телята, которых
вели на убой. И повсюду ржали и щипали сухую траву кони, - стояла поздняя
осень.
По валу, окружавшему крепость, ходил Сварун, седовласый старейшина
славинов. Любиница выткала ему из белого льна мягкую рубаху. На чресла она
сшила ему пояс из теплых ягнячьих шкур, а старую спину укрыла руном самого
лучшего барана.
Когда взгляд Сваруна погрузился в море огней, - расправились его
широкие, согнутые годами плечи, он поднял кулак и погрозил им в сторону
юга.
- О Хильбудий, Хильбудий, похититель нашей свободы! Ты сила Византии,
и ты наша напасть. Пламя да поглотит тебя, да опалит оно крылья твоих
орлов, Хильбудий, раб черных бесов! Сварун, седой, старый и согбенный,
опояшет свои чресла ремнем из буйволовой кожи, привесит к нему самый
тяжелый меч и выйдет на бой против тебя, дабы вновь засияло над славинами
солнце свободы!
Старец поднял оба кулака, мускулы на руках его вздулись, глаза
засверкали, как огни в долине.
Медленно разжимались его пальцы, раскрытые ладони поднялись еще выше;
бледное лицо свое он обратил к востоку и дрогнувшим голосом прошептал:
- Помилуй нас, Сварог! Покарай его, Перун! Пощади меня, Морана,
пощади воинов! Груды белых костей сынов моих разнесли коршуны по стране,
где проходит Хильбудий. Смилуйся, Морана, хватит с тебя жертв!
Слеза выкатилась из глаз и скользнула на седую бороду, первая слеза о
первом сыне, а за нею вторая, и третья, и девятая - по сыновьям, что
погибли от мечей Хильбудия. Старик задрожал, колени его подогнулись, и в
горькой печали он опустился на вал.
- Не плачь, отец! Взгляни на эти огни! То пришли молодые воины с
луками, они мечут стрелы подобно Перуну, низвергающему с неба могучие
молнии. Отец, мы победим! Перун с нами!
Исток поднял отца.
- На тебе надежда, мой единственный...
Молча ушли они с вала.
В долине замигали костры, шум утих, блеянье смолкло, на небе мирно
светили звезды.
Занималось прекрасное, будто весеннее утро. Сварун поднялся со своего
ложа, устланного мягкими шкурами. И на лице его светилась заря, словно
солнечный луч озарил серые скалы. Радостно приветствовал он день, великие
надежды пробудились в его сердце.
- Такое утро осенью! Роса лежит повсюду в алой радости, словно Девана
прошла по лугам и нивам заколосившихся хлебов. Счастье возвещает такое
утро, назначенное для приношения ж
