Финней Джек - Хватит Махать Руками
Джек ФИННЕЙ
ХВАТИТ МАХАТЬ РУКАМИ
- Ну ладно, хватит там махать руками, слышишь, мальчуган? Знаю, что
ты был летчиком. Ты хорошо летал в войну, а как же иначе - ведь ты мой
внук! Только не думай, сынок, что ты все на свете знаешь о войне да и о
летающих машинах тоже. Не было войны труднее, чем та, что мы кончили в
шестьдесят пятом, ты этого не забывай. Большая была война, и большие люди
тогда воевали! Что там твой Паттон, или Арнольд, или Стилуэлл - нет, они,
конечно, тоже не промах, ничего не скажешь, но кто был настоящим
генералом, так это Грант. Я тебе об этом никогда не рассказывал, потому
что самому генералу дал клятву молчать, но теперь, я думаю, можно, срок
уже прошел. Так вот, угомонись, мальчик, спрячь руки в карманы и слушай
меня!
В ту ночь, про которую я расскажу, - когда я встретился с генералом -
я ничего такого не ожидал. Я знал одно - едем мы с майором верхом по
Пенсильвания-авеню, а куда и зачем - он не сказал. И вот мы трясемся себе
не спеша, держа поводья в одной руке, и у майора к седлу приторочен
спереди какой-то большой черный ящик, а его острая бороденка так и
мотается вверх-вниз.
Было поздно, одиннадцатый час, и все уже спали. Но сквозь деревья
ярко светила полная луна, и ехать было приятно - четкие тени от лошадей
скользили рядом с нами, и ни звука вокруг, только гулкий стук копыт по
утоптанной земле. Ехали мы вот уже два дня, по дороге я то и дело
прикладывался к трофейной яблочной водке - только тогда это еще не
называлось трофеями, мы говорили "отправиться на фуражировку" - и теперь
дремал в седле, а за спиной у меня болталась моя труба. Потом майор
толкнул меня в бок, я проснулся и увидел впереди Белый дом.
- Так точно, сэр, - сказал я.
Он поглядел на меня. В лунном свете эполеты у него на плечах блестели
золотом.
- Этой ночью, дружок, мы, быть может, выиграем войну, - сказал он
тихо, таинственно улыбнулся и похлопал по черному ящику. - Мы с тобой,
одни. Ты знаешь, кто я?
- Так точно, сэр.
- Нет, не знаешь. Я ученый. Профессор из Гарвардского колледжа. Был
профессором, во всяком случае. Рад, что я опять в армии. Дураки они там,
почти все, - дальше собственного носа ничего не видят. Так вот, дружок,
этой ночью мы, может быть, выиграем войну.
- Так точно, сэр, - ответил я.
Чуть ли не все офицеры выше капитана - немного чокнутые, это я давно
заметил, а майоры особенно. Тогда так было, да и сейчас, наверное, так
осталось, даже в авиации.
Мы остановились на краю лужайки у Белого дома и постояли, глядя на
большое старинное здание, серебристо-белое в лунном свете. Лучи от фонаря
над дверью проходили между колоннами крыльца и падали на дорожку. В
крайнем к востоку окне первого этажа горел свет, и я все надеялся, что
увижу там президента, но никого видно не было.
Майор открыл свой ящик.
- Знаешь, мальчик, что это такое?
- Никак нет, сэр.
- Это мое собственное изобретение, основанное на моей собственной
теории. Там, в колледже, все принимают меня за сумасшедшего, но оно,
по-моему, должно сработать. Выиграть войну, мой мальчик.
Он передвинул маленький рычажок внутри ящика.
- Я не хочу забираться слишком далеко вперед, сынок, иначе мы ничего
не поймем в тамошней технике. Скажем, лет на девяносто вперед как ты
думаешь, хватит?
- Так точно, сэр.
- Ладно.
Майор ткнул большим пальцем в какую-то маленькую кнопку внутри ящика;
послышалось жужжанье, оно становилось все тоньше и тоньше, пока у меня в
ушах не засвербило. Потом майор поднял руку.
- Ну вот, - улыбнулся он
