Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Фицджеральд Френсис Скотт - Волосы Вероники


Ф.Скотт Фицджеральд
Волосы Вероники
1
Субботним вечером, если взглянуть с площадки для гольфа, окна
загородного клуба в сгустившихся сумерках покажутся желтыми далями над
кромешно черным взволнованным океаном. Волнами этого, фигурально
выражаясь, океана будут головы любопытствующих кэдди, кое-кого из наиболее
пронырливых шоферов, глухой сестры клубного тренера; порою плещутся тут и
отклонившиеся, робкие волны, которым - пожелай они того - ничего не мешает
вкатиться внутрь. Это галерка.
Бельэтаж помещается внутри. Его образует круг плетеных стульев,
окаймляющих залу - клубную и бальную одновременно. По субботним вечерам
бельэтаж занимают в основном дамы; шумное скопище почетных особ с
бдительными глазами под укрытием лорнеток и не знающими пощады сердцами
под укрытием могучих бюстов. Бельэтаж выполняет функции по преимуществу
критические. Восхищение, хоть и весьма неохотно, бельэтажу временами
случается выказать, одобрение - никогда, ибо дам под сорок не провести:
они знают, что молодежь способна на все и, если ее хоть на минуту
выпустить из виду, отдельные парочки будут исполнять по углам дикие
варварские пляски, а самых дерзких, самых опасных покорительниц сердец,
того и гляди, станут целовать в лимузинах ничего не подозревающих вдовиц.
Однако этот критический кружок слишком удален от сцены - ему не
разглядеть лиц актеров, не уловить тончайшей мимики. На его долю остается
хмуриться, вытягивать шей, задавать вопросы и делать приблизительные
выводы, исходя из готового набора аксиом - вроде такой, например: за
каждым богатым юнцом охотятся более рьяно, чем за куропаткой. Критическому
кружку непонятна сложная жизнь неугомонного жестокого мира молодых. Нет,
ложи, партер, ведущие актеры и хор - все это там, где кутерьма лиц и
голосов, плывущих под рыдающие африканские ритмы танцевального оркестра
Дайера.
В этой кутерьме, где толкутся все - от шестнадцатилетнего Отиса
Ормонда, которому до университета предстоят еще два года Хилл-колледжа, до
Д.Риса Стоддарда, над чьим письменным столом красуется диплом юридического
факультета Гарварда; от маленькой Маделейн Хог, которая никак не привыкнет
к высокой прическе, до Бесси Макрей, которая несколько долго, пожалуй, лет
десять с лишком, пробыла душой общества, - в этой кутерьме не только самый
центр действия, лишь отсюда можно по-настоящему следить за происходящим.
Оркестр залихватски обрывает музыку на оглушительной ноте. Парочки
обмениваются натянуто-непринужденными улыбками, игриво напевают
"та-ра-ри-рам-пам-пам", и над аплодисментами взмывает стрекот девичьих
голосов.
Несколько кавалеров, которых антракт застиг в тот самый момент, когда
они устремлялись разбить очередную парочку, раздосадованно отступают на
свои места вдоль стен: эти летние танцевальные вечера не такие буйные, как
рождественские балы, тут веселятся в меру, тут и женатые пары помоложе
рискуют покружиться в допотопных вальсах или потоптаться в неуклюжих
фокстротах под снисходительные усмешки младших братьев и сестер.
В числе этих незадачливых кавалеров оказался и Уоррен Макинтайр, не
слишком прилежный студент Йельского университета; нашарив в кармане
сигарету, он вышел из залы. На просторной полуосвещенной веранде за
столиками там и сям сидели парочки, наполняя расцвеченную фонариками ночь
смутным говором и зыбким смехом. Уоррен кивал тем, кто мог еще замечать
окружающее, и, когда он проходил мимо очередной парочки, в памяти его
всплывали обрывки воспоминаний: городок был невелик





Содержание раздела