Фицджеральд Френсис Скотт - Сумасшедшее Воскресенье
Ф.Скотт Фицджеральд
Сумасшедшее воскресенье
1
Воскресенье. Не день, а лишь узкий просвет между двумя обычными днями.
Позади съемочные площадки и дубли, долгое ожидание под микрофонным
журавлем, сотни миль за день во все концы Калифорнии на автомобилях,
состязания в изобретательности и остроумии в студийных кабинетах, уступки
и компромиссы, атаки и отступления, - тяжкая битва множества человеческих
личностей, битва не на жизнь, а на смерть. Но вот воскресенье, и снова
вступает в свои права личная жизнь, и загораются блеском глаза, еще
накануне подернутые тусклой пеленой монотонности. Томительно тянутся
последние часы будней, и медленно, будто заводные куклы в игрушечной
лавке, оживают люди: в углу о чем-то увлеченно сговариваются, влюбленные
ускользают в коридор целоваться, и у всех одно ощущение: "Скорей, скорей.
Еще не поздно, но, ради бога, торопитесь, ведь не успеешь оглянуться, и
они кончатся, эти благословенные сорок часов отдыха!"
Джоэл Коулз писал сценарий. Ему было двадцать восемь лет, и Голливуд
еще не сломил его. Все эти полгода, с тех пор как он сюда приехал, он
получал удачные по здешним понятиям заказы и с увлечением разрабатывал
эпизоды и сочинял диалоги. Он скромно именовал себя поденщиком, хотя на
самом деле думал иначе. Мать Джоэла была известной актрисой, и все его
детство прошло между Лондоном и Нью-Йорком в попытках понять, где
подлинная жизнь, а где игра, или хотя бы не слишком в этом путаться. Он
был красивый, с томными карими глазами - те же глаза смотрели в 1913 году
на бродвейскую публику с лица его матери.
Получив утром приглашение, Джоэл окончательно убедился, что кое-чего
уже достиг. Обычно по воскресеньям он никуда не ходил, не пил и брал
работу домой. Недавно ему дали пьесу Юджина О'Нила - фильм ставился для
очень знаменитой актрисы. Все, что он делал до сих пор, нравилось Майлзу
Кэлмену, а Майлз Кэлмен был единственный режиссер на студии, у которого
никто не стоял над душой, он отчитывался непосредственно перед теми, кто
финансировал фильм. В карьере Джоэла все шло как надо. ("Говорит секретарь
мистера Кэлмена. Он приглашает вас в воскресенье на чашку чая, от четырех
до шести... Беверли-Хиллз, дом номер...").
Джоэл был польщен. Изысканный светский прием. Его признали
многообещающим молодым человеком. Дом, где бывают большие люди, приятели
Мэр ион Дэвис; быть может, придут даже Дитрих, Гарбо и Маркиза, а их
встретить не так-то просто.
"Пить не буду", - заверил себя Джоэл. Кэлмен не терпит пьяниц, о чем
заявляет во всеуслышание, сожалея, что кинопромышленность не может без них
обойтись.
Кэлмен прав: сценаристы пьют слишком много. Вот и он сам... Но сегодня
- ни капли. Хорошо бы, Майлз оказался где-нибудь рядом, когда подадут
коктейли, и услышал его скромное и краткое: "Спасибо, не пью".
Дом Майлза Кэлмена был создан для высоких прозрений - казалось, он
сосредоточенно внимает, словно тишина его анфилад прятала невидимых
слушателей, но в этот день здесь было полно народу, будто гостей не
пригласили, а пригнали сюда целой толпой. И, кроме, него, всего два
сценариста, с гордостью отметил Джоэл; титулованный англичанин и, как ни
странно, Нат Кьоу, хотя именно он и послужил поводом для раздраженного
замечания Кэлмена о пьяницах.
Стелла Кэлмен (она же знаменитая Стелла Уокер), поздоровавшись с
Джоэлом, не отошла к другим гостям. Она медлила - она была так
очаровательна, что это требовало признания, и Джоэл положился на свой
актерский дар, унаследованный от матер
