Фекете Иштван - Лисенок Вук
ИШТВАН ФЕКЕТЕ
ЛИСЕНОК ВУК
Аннотация
Сказка о приключениях маленького озорного лисенка Вука. Много пережил этот хвастунишка, прежде чем превратился в сильного, умного лиса, сумевшего перехитрить даже известного охотника Гладкокожего.
Солнце садилось. На прощание оно еще раз заглянуло в лес, где удлинились тени и тихо заворковали горлицы с кроткими глазами. В красном свете утопали стволы деревьев; с жужжанием возвращались домой пчелы, и в звонкую песню сливались сотни птичьих голосов.
Потом пение стихло, и когда вместо полыхавшего за холмом пламени рассеялся пепел от потухших облаков, лишь черный дрозд продолжал распевать с весенним жаром, но этого неисправимого гуляку не трогало, что скажет о нем лес.
От земли уже шел теплый пар, и деревья в цвету посылали друг другу душистые весточки с малютками ветерками, которые застряли здесь после какого то весеннего урагана и обжились в кронах цветущих черешен.
В долине, где протянулось озеро, все громче разговаривали лягушки, хрипло кричали цапли, ссорившиеся из за ночлега, и, со свистом рассекая крыльями воздух, летали дикие утки.
Жужжа и гудя носились крупные вечерние жуки, а за ними, как тени, серые летучие мыши.
Черный дрозд тоже готовился ко сну. Его флейта звучала уже тихо, нерешительно, и повсюду в гнездах певцы собирались закрыть глаза, когда он отрывисто вскрикнул отчаянным голосом, и все живое попряталось в тень гнезд. С треском разорвал тревожный крик дрозда глубокую тишину, и из под куста вылез лис Каг, гроза здешних мест.
Глаза его горели зелеными огоньками, и, казалось, он не обращал внимания на дрозда, чей вопль, как проклятие, понесся за ним вдогонку. Каг с шага перешел постепенно на бег, и дрозд не полетел за ним. Тишина и серебристая мгла окутали лес, — ведь луна уже поднялась над долиной, где воцарились туман и мрак.
Каг залег под кустом.
— Погоди, Черномазый! Не долго тебе мешать моей охоте! Было бы у меня поменьше хлопот с малышами, я сломал бы тебе свистульку.
Задрав кверху влажный нос, он ловил носящиеся в воздухе запахи, как силки — птиц.
— Идет Инь, — сказал он сам себе. — Ей надоело ждать. Такая нетерпеливая! Точно на каждом кустике висит по куску мяса.
Из тени выскользнула тень. Каг пропустил вперед свою жену, которая была уже, конечно, не такой привлекательной молодой лисичкой, как в феврале, когда сверкал снег и Каг искусал до крови полдюжины рыцарей лисов, отбив у них Инь, которая потом покорно последовала за ним в лисий замок на берегу озера.
Велика была любовь, многочисленно потомство. А теперь велика забота. Инь исхудала, ее красивая мохнатая шубка облезла, и она теряла терпение, если Каг долго не нес добычи.
— Инь, — позвал ее Каг, — я здесь.
— Где ты шатаешься? Где еда? — Инь оскалила зубы.
Каг был терпеливым, хорошим мужем. Нелегкое дело вырастить столько малышей!
— Не злись, Инь. Еда есть, но я не смог притащить ее, и Черномазый накричал на меня. Я спрятал добычу. Иди по моему следу и принеси сюда.
Я постерегу тебя.
Водя по земле носом, Инь бежала по свежему следу Кага. Что то белое сверкнуло в темноте. Полная подозрения, она остановилась, но подул ветер, и нос ее уловил самый прекрасный запах, какой только можно пожелать.
Она подняла с земли тяжелого гуся и затрусила к мужу.
— Не сердись, Каг, вечно меня донимают заботы, оттого я такая злющая. Куча хлопот с малышами, — сказала она, положив возле себя гуся.
— Нельзя всегда злиться, — возразил Каг, — ты же знаешь, только о вас я и думаю. Я с трудом подобрался к гусям, ведь их стерегут. Шу
