Фармер Филип Жозе - Божье Дело
Филипп ФАРМЕР
БОЖЬЕ ДЕЛО
Впервые за всю историю своего существования морские пехотинцы США
позорно бежали с поля боя при виде детских водяных пистолетов.
Изображение на экране задергалось, показанную сцену сменила
следующая, но увиденное продолжало стоять у меня перед глазами.
Яркое солнце, совершенно несуразное для этого времени года в штате
Иллинойс, обеспечивало прекрасное освещение для телескопических камер.
Морские пехотинцы, увешанные всевозможным оружием, пятились, спотыкаясь,
гонимые ордой совершенно голых мужчин и женщин. Нудисты, смеясь и совершая
нелепые прыжки, целились в них из игрушечных кольтов и бластеров, поливая
лица вояк тонкими струйками воды. Автоматы, огнеметы, гранатометы,
безоткатные орудия категорически отказывались стрелять, и толку от них
было не больше, чем от первобытных дубинок. Еще немного, и закаленные
ветераны побросали бесполезное оружие и пустились наутек, а некоторые так
и остались стоять с глупым видом, облизывая забрызганные губы. Голые
победители брали побежденных за руки и уводили в тыл своего
неорганизованного строя.
Экран потух, зажегся свет. Майор Льюис опустила указку.
- Есть вопросы, господа? Нет? Мистер Темпер, вам, наверное, не
терпится поведать нам, каким образом вы рассчитываете на успех после столь
многочисленных провалов со стороны других? Мистер Темпер, господа, изложит
вам факты, голые факты.
Майор не без ехидства сделала ударение на слове "голые". Я поднялся с
места. Лицо мое пылало, ладони стали липкими. Я неестественно захихикал
вместе с остальными над откровенным намеком майора в отношении полного
отсутствия волос на моей голове - почти четверть столетия, в течение
которой я должен был, пожалуй, свыкнуться с облысением, не убили во мне
застенчивость, причиной которой была яйцевидная форма моего черепа.
Мне было двадцать лет, когда люди в белых халатах, не распознав
вовремя лихорадку, едва не отправили меня на тот свет. Чудесная
растительность, украшавшая до того мою голову, так и осталась на
больничной подушке, к тому же на ее месте уже никогда ничего не выросло.
Еще одним побочным результатом болезни явилась стойкая аллергия к парикам.
Два этих результата сочетались для меня как нельзя хуже - это-то и дало
прелестной майору Льюис столь остроумно проехаться в адрес моей сияющей
макушке.
Я медленно направился к столу, за которым стояла она, дерзкая и, черт
возьми, прехорошенькая девчонка. По мере моего приближения рука ее,
сжимающая указку, начала заметно дрожать. Всемогущий Боже, за что она меня
ненавидит? Ведь именно нам двоим, а не кому-нибудь другому, придется
осуществить некую миссию, и ни она, ни я ничего не можем с этим поделать.
Остановившись с ней рядом, я окинул взглядом аудиторию. Н-да. Терпеть
не могу выступать публично, особенно перед шишками. В такие критические
мгновения по совершенно необъяснимым причинам моя верхняя челюсть начинает
непроизвольно пританцовывать с неприятным, зато очень отчетливым звуком.
Вид за окном был совершенно обычным - заснеженные улицы Гейлсберга,
штат Иллинойс, освещало тусклое заходящее солнце. Прохожие буднично
торопились по своим делам, словно забыв, что пятьдесят тысяч солдат стоят
лагерем между городком и долиной реки Иллинойс, где среди фантастически
роскошной растительности бродят весьма странные существа.
Я все еще никак не мог справиться со своими нервами, когда майор
снова заговорила, слегка кривя губы. Следует признаться, губы очень
красивые, но это нисколько не улучшило моего
