Ф Лекси - Кое-Что О Влиянии Лунного Света На Рост Столбов
Ф Лекси
КОЕ-ЧТО О ВЛИЯНИИ ЛУННОГО СВЕТА НА РОСТ СТОЛБОВ
(увертюра)
- А хочешь, - сказал Касперский, - приобщу тебя к... альтовой импро-
визации?
И, упирая в пол виолончель, начал что-то.
- Нет, не так, - возразил Голубой Джон, - ты ее слишком давишь. Ты
лучше возьми диезом...
...Но тут комната распахнулась, и в окно впорхнула семикрылая Плеято-
нетуда ("Ах, здравствуйте!"). Скажем прямо, что на нее никто внимания не
обратил, поскольку времени и так было между тем.
- Мы горцы, - скандировал Вова под виолончелью, - мы старцы мы перцы!
- И-и, еще раз! - не унимался Гугенхеймер.
- Мы старцы мы горцы мы жалкие перцы!
- Прекрасно! Теперь у нас следует скерцо.
Набычившись, взял Гугенхеймер три ноты, но виолончель промолчала че-
го-то.
- Добавь канифоли, - советовал Вова.
- Да нет, - объяснил ему Джон, - с ней херово...
Касперский ушел. Вслед ему монотонно шуршала листва, и протяжные сто-
ны в зажженном окне импровиза на альте - в пустом переулке он был прези-
дентом (поэзия здесь пропадает на этом) вице-Уругвайского Общества по
Перфорированию Отверстий Зубами По Краям - тогда они будут быстрее (не-
которые утверждают, что По Стеклу - но не верьте им!!!). Потом остано-
вился трамвай, и тень Касперского утонула в нем. Весь - как окончатый
выплеск света в тенистой трущобе, разбросал квадратики по булыжной мос-
товой и, думает, гармония восстановлена... Но - нет. Желтые пассажиры
морщатся от боли, а Вова повторяет, упирая саксофон в колено:
- Мы старцы! Мы горцы мы перцы. Жалкие.
- Убогие! - поправляет его Гугенхеймер.
- Ну да, (...да,...да,...да,...да! - эхо это), - соглашается он, и
тут в форточку влетает четырежды черепичный чумлоид с двумя прорезями,
на который также никто внимания не обратил, потому что он оказался как
раз недавно проколлапсировавшим Касперским непосредственно из трамвая.
- Эк Кассиопейку перекосило! - удивился Фламинго вблизи открытого ок-
на, - И окружающие созвездия отвяли куда-то... И вообще, я ожидал ее
совсем, совсем в другом полушарии!..
-...Да что вы знаете вообще о жизни! - возразил Пуэбло, - Скажите,
что может быть лучше прохладной пыли в полнолуние июльской ночи?!.. А?..
А вы слышали, как ложится снег на троллейбусные провода?.. Или - как по-
ют дорожные знаки на осеннем ветру?.. А вам знаком холод кафеля в под-
земных переходах - когда наверху мартовский дождь, а в метро уже наполо-
вину притушены люстры?!. У меня двоюродная дочь в Пензе, она...
- Кстати, о кафеле, - перебил его Файв, - столбы могут влиять на лун-
ный свет?
- Черта лысого! Столбов много, а луна одна.
- Тогда отпадает...
- Что?
- Луна тоже не может влиять на столбы. А то вот если бы столб был
один, а лун - тьма-тьмущая, то все равно из всего этого ну ни хрена бы
не вышло.
- Под луной, - глубокомысленно заметил Фламинго, - превосхитительней-
ше писать гальярды...
Они промолчали, и стало слышно, как налоговый инспектор за дверью жу-
ет большой кусок жевательной резины, прислонившись глазом к замочной
скважине.
- А звезды? - продолжал Файв уже из сортира.
- Ну ты подумай, - перекосил рожу Пуэбло, - сколько столбов и звезд
сколько, какая у них вышла бы путаница промежду влияний - это ж предста-
вить противно! Да и вообще они - тьфу, еле видны...
Касперский набрал телефонный номер, но на клавиатуронажимателе не
хватило цифр; тогда он пересчитал колечки на трубке шнура и вполне удов-
летворился их численностью, успокоенный.
- "Мм-эээ...да", - подумал Пуэбло, но никому не сказал об этом.
- "О
