Библиотека в кармане -зарубежные авторы

         

Уэллс Герберт - Размышления О Дешевизне И Тетушка Шарлотта


Герберт Уэллс
Размышления о дешевизне и тетушка Шарлотта
Мир совершенствуется. В дни моей юности, как многие из вас еще помнят,
люди чтили красное дерево и почему-то предпочитали всякой другой мебели
эти блестящие громады, удивительно похожие цветом на сырую печенку и такие
тяжелые, что не сдвинешь. Те из нас, кто был слишком беден для красного
дерева, притворялись, что имеют его, придавая своей мебели воспаленный
оттенок с помощью фанеровки. Это заставило кое-кого решить, что все дело
тут было в цвете. В те времена бытовало словечко "ничтожный", ныне почти
забытое. Милая тетушка Шарлотта прибегала к этому эпитету, когда
по-своему, по-женски, бранила ей неугодных. "Ничтожный", "пустой",
"поддельный" было, по ее мнению, наихудшим, что можно сказать о человеке.
Еще, помнится, она питала крайнее отвращение к накладному серебру и
бронзовым полупенсам. Полупенсы ее юности представляли собой массивные
диски из красной меди, к которым совсем не подходило слово "мелочь". То
были красивые и увесистые монеты, почти столь же неудобные в обращении,
как кроны. Помню, как однажды в детстве она поправила меня.
- Не называй пенни медью, деточка, - сказала она. - Медь - это металл,
а нынешние пенсы, они бронзовые.
Удивительно, до чего живучи наши детские представления. Я по сей день
считаю бронзу неким втирушей среди металлов, ничтожным выскочкой. Все в
доме тетушки-Шарлотты было поразительно добротным и, за малым исключением,
страшно неудобным; здесь не было вещи, которую мальчик мог бы разбить, не
подвергшись за то анафеме. Только ее сервиз не лишен был прелести - по
крайней мере другого я ничего не помню, - и каждая из этих заветных
тарелок действительно стоила ее бесконечных восторгов. Меня водили в
дорогих костюмчиках, доставлявших мне такие же муки, как Геркулесу его
туника, омоченная в крови Несса [Несс - кентавр, поверженный Геркулесом;
жена Геркулеса - Деянира омочила в крови Несса тунику мужа, чтобы вернуть
его любовь, но кровь кентавра оказалась ядом]. Я слишком рано узнал цену
добротным вещам. Узнал, скольких сердитых взглядов стоит каждая чайная
чашка, и по гроб жизни возненавидел все дорогое. Самому мне любы дешевые и
никчемные вещи, зауряднейший хлам, какой только можно получить за деньги,
что-нибудь банальное, как примула, и недолговечное, как первый снег.
Подумайте сами, насколько дешевые и - если угодно - плохие вещи
предпочтительней их дорогостоящих подмен. Допустим, вам надо что-то
купить. "Только бери, что получше, - советует тетя Шарлотта, - такое, чтоб
дольше служило". Вы следуете ее совету, и вещь служит веки вечные и
становится семейным проклятием. Кому не известны эти донельзя скучные
Добротные вещи, скучные, как верные жены, и столь же исполненные
самодовольства? У тетушки Шарлотты за всю жизнь, наверно, не было ни одной
новой вещи. Мебель красного дерева перешла к ней от дядюшки, а сервиз - от
каких-то далеких предков. А ее постели, ее перины!.. Их посещали призраки.
Лучшая из кроватей видела столько смертей, рождений и браков, что могла
поведать историю трех поколений нашей семьи. Что-то в этом доме навевало
мысль о кладбище, и не только потому, что спинки стульев походили
очертаниями на могильные плиты. Моя память сохранила мрачные закоулки
этого дома, его темные, как в склепе, углы, пышные драпировки, скрывавшие
окна. Наша жизнь была чересчур буднична для подобной обстановки. Тетушка
Шарлотта не догадывалась, что все это ее подавляло, а меж тем оно так и
было. Этим и объясн





Содержание раздела