Уоррен Роберт Пенн - Невстревоженные Острова
Роберт Пен Уоррен
Невстревоженные острова
(Перевод Д. Крупской)
Виски - лучшее виски в Рассел Хилле - с расточительной небрежностью хлынул
золотистой струей в третий и последний из стаканов, стоявших на лакированном
подносе. Профессор Дарлимпл с благоговением - такой взгляд можно заметить у
прорицателя или гадалки - наблюдал, как кружится жидкость в прозрачном
стакане. Не то чтобы профессор Дарлимпл находил удовольствие в виски - даже в
лучшем виски Рассел Хилла, которым потчевал гостей. Но всякий раз, когда он
воскресным вечером заходил в теплую кладовую и, слушая уютное ворчание
холодильника и гул голосов из дальней комнаты, брал графин, к нему приходило
чувство свободы. То же чувство он испытывал, глядя порой на свои красивые,
белые руки и вспоминая, как в один из приездов домой увидел руки брата,
неподвижно лежащие на скатерти под абажуром: обгоревшие на солнце, иссеченные
ветром, как старые кожаные перчатки, с навеки въевшейся черной пылью степей.
Виски торжественно наполнило стакан. Пузырьки воздуха ринулись вверх,
лопаясь на поверхности.
Профессор Дарлимпл поставил оправленный в серебро сифон с сельтерской на
поднос, где уже стояло серебряное ведерко со льдом, привычно расправил плечи -
в последнее время он стал замечать, что непроизвольно сутулится - и, минуя
гостиную, где тускло посверкивало в полумраке столовое серебро, пересек
прихожую и вошел в комнату, где его ждали.
- Это вам, конечно, не Иппокрены огненной струя*, - продекламировал он,
подходя к пылающему камину, возле которого они сидели, - но, пожалуй, сойдет.
*Китс. "Ода к соловью". Пер. Г. Кружкова.
- Еще как сойдет, доктор, - сказал Фил Алберт. - В этом стакане вдоволь
веселья, солнца, зелени живой и пылкости юных провансальских дев, чтобы
согреться даже в такой мерзкий, промозглый вечер. - Комната загудела от его
мощного голоса, полного бесцельной жизненной энергии, от которой, казалось,
жарче разгорелось пламя, и лампы под пергаментными абажурами вспыхнули ярче. -
Едва я переступил ваш порог, как опять начался снег.
- И это все, что вы почерпнули из моих лекций, сэр? - спросил профессор.
- Не совсем, - смех его был под стать голосу.
- Что ж, Фил, если вам не удалось узнать больше, то никому не удалось.
Держу пари.
- Не отвлекайся, Джордж, - приказала миссис Далримпл, в шутливом тоне
промелькнули нотки легкого раздражения. - Комплименты мистеру Алберту могут
подождать, а я свой коктейль ждать не желаю.
- Прошу прощения, Алиса, - сказал он и церемонно протянул ей поднос.
Она заглянула в свой стакан и приказала:
- Воды.
Ее муж поставил поднос на маленький столик и, возложив длинный, белый
палец с бледным ногтем на рычаг сифона, нажал. Жидкость в стакане забурлила,
бледнея, и поднялась до краев.
- Лед, - сказала она.
- В такой холод? - удивился Фил Алберт.
- У нас дома, в Балтиморе, всегда пьют со льдом, - сказала она.
Профессор Дарлимпл вручил жене стакан.
- Мне безо льда, - сказал Фил Алберт, - и воды поменьше.
- Я помню, - сказал профессор. - Безо льда. Это, полагаю, результат ваших
визитов в Англию.
- Возможно, - сказал Фил Алберт и засмеялся энергичным, раскатистым
смехом.
- Не единственный результат, надеюсь, - сказал профессор и подошел к нему
с подносом. Молодой человек положил сигарету на край пепельницы, поглядел на
хозяина с вежливой, чуть снисходительной улыбкой и потянулся к сифону. -
Благодарю, сэр.
Профессор разглядывал его голову, темные волосы, лежавшие ровными,
блестящими волнами, как на гречес
