Уайлд Оскар - День Рождения Инфанты
Оскар Уайльд
День рождения инфанты
Это был день рождения Инфанты. Ей исполнилось ровно двенадцать лет, и
солнце ярко светило в дворцовых садах.
Хотя она была настоящая Принцесса, и при том наследная Принцесса
Испанская, день рождения у нее был только один за весь год, как и у бедных
детей, и потому, естественно, для всей страны было чрезвычайно важно, чтобы
погода ради такого дня была хорошая. И погода действительно была очень
хорошая. Высокие полосатые тюльпаны стояли, вытянувшись на своих стеблях, как
длинные шеренги солдат, и вызывающе поглядывали через лужайку на розы и
говорили им:
- Смотрите, теперь мы такие же пышные, как и вы.
Порхали алые бабочки с золотою пыльцою на крылышках, навещая по очереди
все цветы; маленькие ящерицы выползали из трещин стены и грелись, недвижные, в
ярком солнечном свете; гранаты лопались от зноя, обнажая свои красные,
истекающие кровью сердца.
Даже бледно-желтые лимоны, свешивавшиеся в таком изобилии с полуистлевших
решеток и мрачных аркад, как будто сделались ярче от удивительно яркого
солнечного света, а магнолии раскрыли свои шарообразные большие цветы,
наполняя воздух сладким и густым благоуханием.
Маленькая Принцесса прогуливалась по террас со своими подругами, играла с
ними в прятки вокруг каменных ваз и древних, обросших мхом статуй. В
обыкновенные дни ей разрешалось играть только с детьми одинакового с ней сана
и звания, а потому ей всегда приходилось играть одной; но день рождения был
особенный, исключительный день, и Король позволил Инфанте пригласить кого
угодно из ее юных друзей поиграть и повеселиться с нею. И была какая-то
величавая грация в этих тоненьких и хрупких испанских детях, скользивших
неслышною поступью: мальчики в шляпах с огромными перьями и коротеньких
развевающихся плащах, девочки в тяжелых парчовых платьях с длинными шлейфами,
которые они придерживали рукой, заслоняясь от солнца большими веерами, черными
с серебром.
Но всех грациознее была Инфанта и всех изящнее одета по тогдашней,
довольно стеснительной моде. Платье на ней было серое атласное, с тяжелым
серебряным шитьем на юбке и на пышных буфах рукавов, а туго затянутый корсаж
весь был расшит мелким жемчугом. Из-под платья; когда она шла, выглядывали
крохотные туфельки с пышными розовыми бантами. Ее большой газовый веер был
тоже розовый с жемчугом, а в волосах ее, которые были, как венчик из
поблекшего золота на ее бледном личике, красовалась дивная белая роза.
Из окна во дворце за ними следил грустный, унылый Король. У него за спиною
стоял его брат, Дон Педро Аррагонский, которого он ненавидел, а рядом с ним
сидел его духовник, Великий Инквизитор Гренады. Король был даже грустнее
обычного, потому что, глядя на Инфанту, как она с детской серьезностью
отвечала на поклоны придворных, или же, прикрывшись веером, смеялась над
сердитой герцогиней Альбукверкской, своей неизменной спутницей, он думал о
юной Королеве, ее матери, которая еще совсем недавно - по крайней мере, так
ему казалось - приехала из веселой французской земли и завяла среди мрачного
величия испанского двора, умерла ровно полгода спустя после рождения Инфанты и
не дождалась второй весны, когда в саду вновь зацвели миндальные деревья, и
осенью на второй год уж не срывала плодов со старого фигового дерева,
стоявшего по середине двора, ныне густо заросшего травою. И так велика у
Короля была к ней любовь, что он не позволил и могиле скрыть от его взоров
возлюбленную.
Он велел набальзамировать ее мавританскому вр
