Турнье Мишель - Пиротехника, Или Памятная Дата
Мишель Турнье
ПИРОТЕХНИКА, или ПАМЯТНАЯ ДАТА
Перевод с французского Н. Бунтман
Издатель заявил мне: "Уезжайте из Парижа, иначе вы никогда не закончите
книгу. Около Карпантра, в Монтё, у меня есть дивный домик с бассейном и
внутренним двориком. Вас там никто не знает. Полный покой обеспечен. Короче,
монастырь со всеми удобствами, надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать. И не
возвращайтесь, пока "Холодное блюдо" не будет готово к печати". Дело в том,
что я изложил ему сюжет своего будущего детектива - мрачную историю мести,
растянувшуюся на целую жизнь, где два человека оказываются навеки связаны
неким давним происшествием: один движим неодолимой потребностью отомстить, а
другой, сознавая неотвратимость удара, покорно ждет мщения, как обычно ждут
смерти, с той лишь разницей, что он знает, от кого и почему она придет. Мне
представлялось, что действие должно происходить в провинции, в небольшом
городке или поселке, среди местных жителей, знающих друг друга как
облупленных, и нанесенная обида, а также порожденная ею жажда мести должны
быть всем известны. Все знают и ждут. И от этого угроза мести становится еще
более тяжелой, роковой.
Такова была хилая сюжетная канва - хилость ее я в меру своих сил
постарался скрыть, дабы не разочаровать издателя и не спугнуть аванс, на
который мне позволили надеяться. С этим я и сел в поезд, отправлявшийся
прекрасным летним утром в Авиньон. Оттуда меньше чем за час я должен был
добраться на автобусе до Монтё. Дом полностью оправдал мои ожидания. Как во
многих старых провансальских постройках, окна в нем были крохотные, ибо солнце
и ветер традиционно считались здесь грозными стихийными бедствиями. Зато
вышеупомянутый внутренний дворик, где рос одинокий куст жасмина, напоминал
крытые монастырские галереи и располагал к уединенным прогулкам и
размышлениям. Два раза в день появлялась Сидони, дородная обитательница
здешних краев, на которую была возложена обязанность следить за домом и за
моим пропитанием. Но главное, она оказалась незаменимой "посредницей" между
незнакомым местом и мной, обнаружившим в первый же вечер, что обещанный мне
покой - абсолютнейшая химера.
Путешествие меня утомило, и я вознамерился лечь пораньше. Но лишь только я
растянулся на кровати в позе, наиболее подходящей для отхода ко сну, как дом
задрожал от оглушительных раскатов и окна осветились будто днем. Естественно,
я пулей выскочил на террасу. И увидел самый восхитительный фейерверк в своей
жизни. Летающие ракеты и бенгальские огни, искрящиеся фонтаны и сверкающие
гирлянды полыхали в ночи почти четверть часа. Тщетно, вернувшись в комнату, я
искал в календаре причину этого буйного роскошества. Двадцать пятое июля.
Любопытно, чем же святая Анна, чей праздник отмечался в этот день, могла так
прельстить жителей Монтё, что они воздают ей столь пышные почести?
На следующее утро Сидони просветила меня. Правда, сначала она заявила, к
полному моему замешательству, что вовсе не слышала изумившего меня салюта.
Хотя дом ее находился неподалеку, она, судя по всему, ничего не заметила. Я
стоял как громом пораженный. Пока наконец не сообразил, что эти небесные
феерии для Монтё обычное дело и жители давно не обращают на них внимания.
Главным предприятием городка была пиротехническая фабрика Ружьери, а при ней в
двухстах метрах имелся пустырь, где по просьбе заезжих клиентов
демонстрировалась готовая продукция. Иначе говоря, фейерверки предназначались
для посторонних. Ни один местный житель не опустилс
