Тревор Уильям - В Школе Хороший День
Уильям Тревор
В ШКОЛЕ ХОРОШИЙ ДЕНЬ
Лежа в кровати, Элеонор обдумывала предстоявший день. Сначала ей
представилась мисс Уайтхед, ее лицо с крохотным, едва выступающим носиком,
широко расставленными глазами и поднятыми вверх уголками рта, из-за чего
казалось, будто она постоянно улыбается, хотя ее ученицам было хорошо
известно, что вызвать у мисс Уайтхед улыбку практически невозможно. Потом
в воображении выплыла Лиз Джонс, диковато-красивая, пухлогубая с черными
глазами и черными волосами, блестящей волной падающими к плечам. Лиз Джонс
утверждала, что в ней течет цыганская кровь, но другая девочка, Мэвис
Тэмпл, однажды заметила, что губы у Лиз Джонс на самом деле негроидные.
- Деготь, - сказала тогда Мэвис Тэмпл. - Какой-то матрос сделал ее
маму. - Она говорила это три года назад, когда девочкам было всего
одиннадцать лет, и они учились в классе мисс Хомбер. Все тогда было
по-другому.
Сейчас, ранним утром, Элеонор уже в который раз с сожалением вспоминала
то время. Как хорошо было в классе мисс Хомбер в их первый год
Спрингфильдской школы: они до сих пор скучали без своей учительницы,
которая успела за это время превратиться в миссис Джордж Спакстон и даже
стать матерью - мисс Хомбер была по-настоящему умна и очень красива. Мисс
Хомбер объясняла, как важно мыть каждый день все части своего тела,
включая сами знаете какие. Четверо девочек принесли на следующий день от
родителей письма с жалобами, и миссис Хомбер прочла их всему классу,
комментируя грамматические и синтаксические ошибки; после этого они стали
осторожнее в разговорах со своими мамами.
- Не забывайте, что вы можете родить уже в тринадцать лет, -
предупреждала мисс Хомбер и добавляла, что если мальчик стесняется
покупать резинки в аптеке, он всегда может найти их в автомате, который
есть на бензоколонке в Дженте, у Порстмутской дороги, и что так всегда
поступает ее друг.
Как хорошо было тогда - потому что Элеонор не верила, будто кому-нибудь
из мальчиков захочется этим заниматься даже в тринадцать лет, и все
девочки первой ступени соглашались, что да, отвратительно даже
представить, как какой-нибудь мальчишка полезет к тебе с этой штукой. Даже
Лиз Джонс, несмотря на то, что постоянно вертелась вокруг всех без
исключения парней квартала, и дважды ее колготки оказывались спущенными
прямо посреди спортивной площадки. В Спрингфилдской школе мальчиков не
было, и Элеонор считала, что это хорошо - они всегда казались ей слишком
грубыми.
Но несмотря на физическое отсутствие мальчишки каким-то образом
проникали к ним в школу и постепенно, пока Элеонор переходила из класса в
класс, превращались в главную тему разговоров. Когда им исполнилось
тринадцать, и они учились в классе мисс Крофт, Лиз Джонс призналась, что
несколько дней назад в одиннадцать часов вечера в дальнем углу спортивной
площадки она дала мальчику по имени Гарет Свэйлес. Они проделали это стоя,
отчиталась она, прислонившись к забору, огораживающему площадку. Еще она
сказала, что это было что-то фантастическое.
Сейчас, лежа в кровати, Элеонор вспоминала, с каким выражением лица Лиз
Джонс произносила эти слова, и как через несколько месяцев сказала, что
мальчик по имени Рого Полини в два раза лучше Гарета Свэйлеса, а еще
некоторое время спустя - что по сравнению с Тичем Айлингом Рого Полини
просто смешон. Другая девочка, Сюзи Крамм, сказала, что Рого Полини
никогда не нравилась Лиз Джонс, потому что Лиз Джонс все время извивалась,
щипалась и выводила этим его из себя. Как
