Тревор Уильям - Танцзал 'романтика'
Уильям Тревор
Танцзал "Романтика"
Каждое воскресенье, a чаще в понедельник, потому что в воскресенье он
бывал очень занят, каноник О'Коннел приезжал на ферму к отцу Брайди,
который не выходил из дома из-за ампутированной после гангрены ноги.
Когда-то - еще была жива мать Брайди - у них был пони с коляской, и для
двух женщин не составляло труда усадить на нее отца, чтобы тот мог
приехать к мессе. Но через два года пони охромел, и от него пришлось
избавиться, а через некоторое время умерла мать. "Не волнуйся, Брайди", -
ответил каноник О'Коннел на ее вопрос, как теперь отец будет участвовать в
мессах, - "Я сам буду приезжать раз в неделю."
Каждый день за единственным бидоном молока приезжал молоковоз; мистер
Дрискол раз в неделю привозил на своей машине продукты и всякую мелочь и
забирал яйца, которые собирала Брайди. С тех пор, как каноник О'Коннел в
1953 году предложил им помощь, отец Брайди не покидал ферму.
Подчиняясь тому же распорядку, с которым проходили воскресные мессы и
ее ежесубботние визиты в придорожный танцзал, Брайди раз в месяц по
пятницам садилась на велосипед и отправлялась в город по магазинам. Она
покупала там материал для своих платьев, шерсть для вязания, чулки, газеты
и ковбойский роман в мягкой обложке для отца. Задерживалась поболтать с
бывшими школьными подругами, которые стали теперь женами продавцов или
магазинных клерков, или сами работали в магазинах. У большинства из них
были семьи. "Ты счастливица, что живешь тихо в своих холмах", - говорили
они Брайди, - "а не в этой дыре." Вид у них был усталый - все беременности
да труды, которых стоило организовать быт своих больших семейств.
Возвращаясь по пятницам к себе в холмы, Брайди думала о том, что
подруги всерьез завидуют ее жизни, и не понимала, почему. Если бы не отец,
она с удовольствием работала бы в городе, на сосисочной фабрике или в
магазине. В городе был кинотеатр, называвшийся "Электрик", кафе, у
которого собирался по вечерам народ - потолкаться на тротуаре и погрызть
чипсы из газетных кульков. Сидя по вечерам с отцом на ферме, она часто
представляла освещенные витрины магазинов, кондитерские, открытые
допоздна, чтобы люди, перед тем, как пойти смотреть кино в "Электрик",
могли купить конфет или фруктов. Но город находился в одиннадцати милях от
дома - слишком далеко, чтобы ездить на велосипеде к вечернему сеансу.
"Это ужасно, девочка", - часто говорил отец, расстраиваясь совершенно
искренне, - "что ты привязана к одноногому старику." - Он тяжело вздыхал,
вползая в дом со двора, где мог еще делать легкую работу. - "Если бы была
жива твоя мать", - говорил он, и не заканчивал фразы.
Если бы была жива ее мать, она смотрела бы и за отцом, и за жалкими
акрами земли, которыми он владел; мать легко могла бы поднять и поставить
на платформу молоковоза бидон с молоком, она справилась бы с курами и
коровами.
"Я бы умер без моей девочки", - услышала она однажды, как отец говорил
канонику О'Коннелу, и канонник О'Коннел ответил, мол, да, ему очень
повезло, что у него есть дочь.
"Мне здесь не хуже, чем где-нибудь", - говорила она себе, но отец знал:
она притворяется, - и переживал, что обстоятельства так грубо вторглись в
ее жизнь.
Хоть отец и звал ее девочкой, Брайди было тридцать шесть лет. Высокая и
сильная женщина, а кожа на пальцах и ладонях уже покрылась пятнами и стала
шершавой.
Работа, к которой привыкли ее руки, оставила свои следы - словно на них
перешел сок растений и цвет земли: с детства она привыкла
