Тортлдав Гарри - Пропавший Легион
Гарри ТОРТЛДАВ
ПРОПАВШИЙ ЛЕГИОН
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПОД НЕЗНАКОМЫМ НЕБОМ
1
Тусклое солнце северной Галлии было совсем не похоже на то, что ярким
факелом пылало над Италией. Свет, пробивающийся сквозь листву деревьев,
был блеклым, зеленоватым и неярким, словно исходил из глубины моря.
Римляне пробирались сквозь густой лес по узкой тропинке, которая почти
терялась в чаще. Они двигались тихо. Ни трубы, ни барабаны не возвещали об
их приближении. Странному лесному миру не было до них никакого дела.
Продираясь сквозь бурелом, Марк Амелий Скаурус мог только мечтать о
том, чтобы у него было побольше людей. Цезарь и основные части римской
армии находились в ста пятидесяти километрах к юго-западу, на
Атлантическом побережье, и двигались навстречу венетам. Трех когорт
Скауруса (Цезарь называл их "римской разведкой") было вполне достаточно,
чтобы привлечь внимание галлов, но слишком мало, чтобы отразить нападение
врага.
- Это точно, - кивнул Гай Филипп, когда трибун поделился с ним этими
мыслями. Старший центурион, с серебрящимися висками и почерневшим от
солнца лицом, ветеран многих военных кампаний, давно уже утратил юношеский
оптимизм и беззаботность. И хотя по происхождению Скарус был выше, он
всегда прислушивался к советам старого легионера, вполне доверяя его
опыту.
Гай Филипп внимательно осмотрел колонну римских войск.
- Эй, там!.. Сомкнуть ряды! - рявкнул он, и его голос прозвучал
необычайно громко в этой полной тишине. Центурион взмахнул тростью,
украшенной виноградными листьями. - Не волнуйся, трибун. Тебя-то галлы
наверняка примут за своего.
Без особого удовольствия военный трибун кивнул. Его семья происходила
из Медиолана в Северной Италии. Он был высок, светловолос и действительно
походил на кельта, что являлось поводом для многочисленных, уже изрядно
надоевших ему шуток. Поняв, что задел командира за живое, Гай Филипп
сменил тему.
- Я не о твоем лице, а о мече, который висит у тебя на боку.
С этим трибун согласился охотнее. Марк гордился своим мечом с клинком
длиною в метр, который он добыл в схватке с жрецом-друидом примерно год
назад. Это был отличный, хорошо закаленный клинок. Он лучше подходил
трибуну, чем короткий римский меч - гладий.
- Ты же знаешь, я попросил оружейника закалить и отточить острие.
Мечом надо колоть, а не рубить.
- Ты прав, Скаурус. Убивает острие, а не лезвие, - согласился Гай
Филипп, наблюдая, как четверо разведчиков один за другим бесшумно
скрываются в чаще.
Через несколько минут трое из них так же тихо вернулись, волоча с
собой упирающегося галла. Четвертый разведчик держал его длинное копье.
К Марку подошел офицер по имени Юний Блезус и сказал:
- Мне кажется, за нами все время следили. Этот малый на секунду
потерял осторожность, и мои парни смогли его схватить.
Скаурус смерил взглядом худого кельта. Кулаки римлян основательно
разукрасили его лицо, но это не мешало сразу узнать в нем простого
кельтского крестьянина: широкие шерстяные штаны, длинная белая туника,
свисающие до плеч волосы, заросшее щетиной лицо.
- Ты знаешь латынь? - спросил его военный трибун.
Взгляд полный ненависти, был единственным ответом ему. Марк пожал
плечами.
- Лискус! - крикнул он, и к пленному подошел переводчик. Он был из
эдуи, клана в центральной Галлии, давнего союзника Рима. В шлеме
легионера, с коротко остриженными волосами, он почти не отличался от
прочих солдат. На него пленный посмотрел еще мрачнее, чем на Скауруса.
- Спроси, что он делал в лесу. Зачем он следил за нами?
