Торо Генри Дэвид - Уолден, Или Жизнь В Лесу
Генри Дэвид Торо
Уолден, или Жизнь в лесу
ХОЗЯЙСТВО
Когда я писал эти страницы - вернее, большую их часть, - я жил один в
лесу, на расстоянии мили от ближайшего жилья, в доме, который сам построил
на берегу Уолденского пруда в Конкорде, в штате Массачусетс, и добывал
пропитание исключительно трудом своих рук. Так я прожил два года и два
месяца. Сейчас я снова временный житель цивилизованного мира.
Я не стал бы навязывать читателю всех этих подробностей, если бы не
настойчивые расспросы моих земляков о моей тогдашней жизни, - расспросы,
которые иные назвали бы неуместными, но которые мне, при данных
обстоятельствах, кажутся, напротив, вполне естественными и уместными.
Некоторые спрашивали меня, чем я питался, не чувствовал ли себя одиноким,
не было ли мне страшно и т.п. Другим хотелось знать, какую часть своих
доходов я тратил на благотворительность, а некоторые многодетные люди
интересовались тем, сколько бедных детей я содержал. Поэтому я прошу
прощения у тех читателей, которые не столь живо интересуются моей особой,
если на часть этих вопросов мне придется ответить в моей книге. В
большинстве книг принято опускать местоимение первого лица, здесь оно
будет сохранено; таким образом эгоцентричны все писатели, и я только этим
от них отличаюсь. Мы склонны забывать, что писатель, в сущности, всегда
говорит от первого лица. Я не говорил бы так много о себе, если бы знал
кого-нибудь другого так же хорошо, как знаю себя. Недостаток опыта, к
сожалению, ограничивает меня этой темой. Со своей стороны, я жду от
каждого писателя, плохого или хорошего, простой и искренней повести о его
собственной жизни, а не только о том, что он понаслышке знает о жизни
других людей: пусть он пишет так, как писал бы своим родным из дальних
краев, ибо если он жил искренне, то это было в дальних от меня краях.
Пожалуй, эти страницы адресованы прежде всего бедным студентам. Что
касается других моих читателей, то они выберут из книги то, что к ним
относится. Надеюсь, что никто, примеряя платье на себя, не распорет в нем
швов, - оно может пригодиться тем, кому придется впору.
Мне хочется писать не о китайцах или жителях Сандвичевых островов, но о
вас, читатели, обитающие в Новой Англии, о вашей жизни, особенно о внешней
ее стороне, т.е. об условиях, в каких вы живете в нашем городе и на этом
свете: каковы они, и непременно ли они должны быть так плохи, и нельзя ли
их улучшить. Я много бродил по Конкорду, и повсюду - в лавках, в конторах
и на полях - мне казалось, что жители на тысячу разных ладов несут тяжкое
покаяние. Мне приходилось слышать о браминах, которые сидят у четырех
костров и при этом еще глядят на солнце, или висят вниз головою над
пламенем, или созерцают небеса через плечо, "пока шея их не искривится
так, что уже не может принять нормальное положение, а горло пропускает
одну лишь жидкую пищу", или на всю жизнь приковывают себя цепью к стволу
дерева, или, уподобившись гусенице, меряют собственным телом протяженность
огромных стран, или стоят на одной ноге на верхушке столба; но даже все
эти виды добровольного мученичества едва ли более страшны, чем то, что я
ежедневно наблюдаю у нас. Двенадцать подвигов Геракла кажутся пустяками в
сравнении с тяготами, которые возлагают на себя мои ближние. Тех было
всего двенадцать, и каждый достигал какой-то цели, а этим людям, насколько
я мог наблюдать, никогда не удается убить или захватить в плен хоть
какое-нибудь чудовище или завершить хотя бы часть своих трудов. У них
