Топелиус З - Принцесса Линдагулль
Сакариас Топелиус
Принцесса Линдагулль
Жил был когда то персидский король, а звали его Шах Надир. Был он сказочно
богат и владел многими прекрасными странами. Высокие залы его дворцов были
полны золота и драгоценных камней, а корабли его бороздили все моря и океаны.
Стоило ему появиться в своей столице, Исфахане, как его тут же окружали
телохранители в серебряных доспехах. Пятьдесят же тысяч всадников - на
великолепнейших, с золотыми уздечками и седлами, блиставшими драгоценными
камнями, конях, - были готовы по малейшему знаку повелителя ринуться вперед,
чтобы завоевать весь мир.
Однако же настало время, когда могущественный Шах Надир больше не мечтал о
войнах и завоеваниях. Он одержал в жизни немало побед, а теперь был стар и
немощен и редко покидал мягкие пурпурные диваны своего пышного дворца. И лишь
порой, когда с гор спускалась благодатная прохлада, он садился в разукрашенный
золотом паланкин, который несли восемь чернокожих рабов, одетых в шитое
серебром платье, и они несли его на смотр войск или на состязания зверей.
У Шах Надира было много жен, как это принято на Востоке, и немало сыновей.
Однако же отцу от них было мало радости: неблагодарные, тщеславные, они
посягали на его жизнь и корону. Потому-то их и отсылали прочь от двора в
дальние провинции, и они правили ими как наместники. А дома с Шах Надиром жила
лишь его единственная, дорогая дочь, принцесса Линдагулль, которую он любил
больше всего на свете.
Имени такого - Линдагулль - никогда прежде в Персии и не слыхали. Но дело
в том, что мать принцессы была родом с далекого Севера. В молодости она попала
в плен к африканскому пирату и в конце концов благодаря своей несравненной
красоте была продана персидскому шаху. Он возвысил ее, сделав супругой, и
любил гораздо больше всех остальных своих жен. Прекрасная шахиня, которая уже
умерла, назвала свою единственную дочь Линдагулль, что означало "Златолипа".
Этим именем шахиня хотела сказать, что принцесса так чиста и прекрасна, как
солнце, чьи золотые лучи играют весной среди листвы чудесных лип Севера.
Принцесса Линдагулль унаследовала царственную осанку отца, а фигуру и
черты лица матери-северянки. Сердце ее было благородным и нежным. И потому во
всем обширном государстве Шах Надира не было никого, кто не любил бы ее.
Старый шах хорошо знал все это, и его суровое сердце смягчалось всякий
раз, когда он смотрел на свое дитя. Одно ее слово могло смирить его
жесточайший гнев, и не было на свете ни одного ее желания, даже когда она
просила за какого-нибудь несчастного узника, в котором бы он мог ей отказать.
Он так любил свою дочь, что она была ему дороже всех его подданных. Да, он
любил ее гораздо больше, чем Аллаха, своего бога. И эта беззаветная любовь,
это обожествление дочери навлекли на него гнев Аллаха.
Никому не жилось так прекрасно и в такой роскоши, как принцессе
Линдагулль. Окна из горного хрусталя, пропуская солнечные лучи в мраморный
дворец, источали сияние. Спала она на мягких шелковых подушках, а когда
наступало утро, служанки провожали ее в чудесный бассейн из слоновой кости и
перламутра.
Днем она шила шелком и золотом, играла на цитре или гуляла в саду под
пальмами, слушала пение птиц или же резвилась, как дитя, среди бабочек и роз.
Принцессе Линдагулль было двенадцать лет. Однако же двенадцать лет на
Востоке - это все равно что шестнадцать на Севере.
Не очень-то хорошо жить в роскоши и видеть, что все твои желания
исполняются по малейшему мановению руки, - многих начи
