Томас Росс - Маккоркл И Падильо 3
РОСС ТОМАС
"МАККОРКЛ И ПАДИЛЬО"
ПОДСТАВНЫЕ ЛЮДИ
Глава 1
Выглядел он молодо. Слишком молодо, чтобы заказывать "мартини" в одиннадцать сорок пять утра. А потому по легкому кивку Джоан, нашей официантки, мне пришлось оставить стойку бара и мучившегося легким похмельем корреспондента "Вашингтон пост", чтобы подойти к юному забулдыге и удостовериться, что тому исполнился двадцать один год.
Время ленча еще не приспело. Мы с репортером тянули пиво да обменивались впечатлениями о военной базе на севере Техаса, где давным-давно каждый из нас провел несколько месяцев перед отправкой в Европу. И пришли к единому мнению, что месяцы эти не запомнились нам ни единым светлым мигом.
Даже вблизи лет ему не прибавилось. Я бы дал ему девятнадцать, максимум двадцать, но, возможно, его молодили светлые, почти белые волосы, забранные на затылке в хвост.
Он не посмотрел на меня, даже не поднял головы, занятый своими мыслями.
— Извините, что беспокою вас, — мне пришлось вернуть его к реалиям жизни, — но нет ли у вас документа, удостоверяющего, что вам уже исполнился двадцать один год. Нам бы не хотелось лишиться лицензии.
Он вскинул голову, и, увидев его глаза, я почувствовал, что напрасно подходил к нему. А когда он улыбнулся, в этом не осталось ни малейших сомнений.
Улыбка у него была, мягко говоря, неприятная, и чтобы так улыбаться, требовалось прожить на свете куда больше двадцати одного года. Все еще улыбаясь, он сунул руку во внутренний карман, достал какой-то документ в черной "корочке". Глаза его при этом не покидали моего лица, светло-светло-синие, цвета арктического льда и такие же холодные.
Он протянул мне шведский паспорт, раскрыв который я узнал, что имею дело с Уолтером Готаром, тридцати двух лет от роду, проживающим в Женеве. Я отдал паспорт.
— Извините, мистер Готар.
— Такое случается довольно часто.
— Первый бокал за счет заведения.
Он покачал головой.
— Позвольте мне заплатить, — по-английски он говорил с едва уловимым акцентом. Я пожал плечами, мило ему улыбнулся и уже двинулся к стойке бара, когда он остановил меня вопросом: — А где Майкл Падильо?
Я посмотрел на него.
— В Чикаго. По делам.
— Жаль, что не застал его.
— Он собирался вернуться завтра.
— Вас не затруднит передать ему от меня несколько слов?
— Разумеется, нет.
Он долго молчал, вероятно, подыскивал нужные слова, что дало мне возможность полюбоваться его темно-синей рубашкой, белым вязаным галстуком и костюмом из добротного "мокрого" шелка. Из левого рукава торчал кончик платка того же цвета, что и рубашка, и, если бы не столь неприятная улыбка и ледяные глаза, я мог бы принять его за щеголя, обожающего покрасоваться на людях.
— Вы — Маккоркл?
Я ответил утвердительно. Повернулся к Джоан и кивком дал понять, что она может обслужить клиента. После того как она поставила перед ним полный бокал и отошла, он достал из бумажника две долларовые купюры и положил их рядом с бокалом, к которому еще и не притронулся.
Пристально разглядывая его содержимое, он произнес: "Скажите Майклу Падильо..." — тут он запнулся и посмотрел на меня, дабы убедиться, что я внимательно слушаю.
— Скажите Падильо, — медленно повторил он, тщательно выговаривая каждое слово, — что мы не хотим покупать ту ферму.
— Его огорчит ваш отказ, — ответил я, словно речь действительно шла о какой-то ферме.
Глаза его продолжали изучать мое лицо. Вероятно, ему хотелось знать, а понял ли я, что означают его слова. Я же постарался, чтобы лицо мое в эти мгновения ничем не отличалось от восковой маски. О
