Токарчук Ольга - Номера
Ольга Токарчук
Номера
В отеле
"Кэпитал" останавливаются только богатые люди. Для них существуют швейцары
в ливреях, длинноногие, во фраках официанты с испанским акцентом; к их услугам
бесшумные, сплошь в зеркалах лифты, бронзовые дверные ручки, не имеющие права
сохранять отпечатки пальцев, для чего каждую дважды в день надраивает
маленькая югославка; выстланные коврами лестницы, которыми гости пользуются,
если в лифте на них накатывает клаустрофобия; в их распоряжении большие
диваны, тяжелые стеганые покрывала, завтрак в постель, кондиционеры,
белоснежные полотенца, мыло, ароматные шампуни, дубовые сиденья на унитазах,
свежие газеты; для них Господь сотворил Анджело по части Грязного Белья и
Запату по части Специальных Заказов; для них снуют по коридорам горничные в
бело-розовой униформе, и одна из этих горничных - я. Но, пожалуй, "я" чересчур
сильно сказано. От меня мало что остается по мере того, как в чуланчике в
конце коридора я переодеваюсь в форменный полосатый халатик. Ведь я снимаю
собственные цвета, свои безопасные запахи, любимые серьги, свой смелый макияж
и туфли на высоком каблуке. А также свой экзотический язык, свое диковинное
имя, свое понимание анекдотов, свои мимические морщинки, пристрастие к
неведомым здесь блюдам, воспоминания о разных мелких происшествиях - снимаю и
стою голая в бело-розовой униформе, точно в пене морской. И с этого момента
Мне принадлежит весь третий этаж
Каждый уик-энд я прихожу сюда к восьми часам. Торопиться мне незачем,
потому что в восемь утра богатые люди еще спят. Отель голубит их, ласково
укачивает, будто он - огромная раковина в центре мироздания, а они -
драгоценные жемчужины. Где-то вдалеке просыпаются автомобили, а вагоны
подземки заставляют легонько подрагивать макушки трав. Двор отеля еще застлан
прохладной тенью.
Я вхожу через заднюю дверь, и в ноздри сразу ударяет странный смешанный
запах дезинфекционных средств, выстиранного белья и стен, на которых выступает
пот от избытка постоянно сменяющихся постояльцев. Лифт, полметра на полметра,
услужливо останавливается передо мной. Я нажимаю кнопку пятого этажа и еду к
своей начальнице мисс Ланг за инструкциями. Между третьим и четвертым этажами
меня неизменно охватывает похожее на панику чувство: вот сейчас лифт
остановится и я, точно бактерия, навечно застряну в чреве отеля "Кэпитал". А
когда Отель проснется, он начнет неспешно меня переваривать, доберется до моих
мыслей и впитает все, что еще от меня осталось, насытится мной, прежде чем я
бесшумно исчезну.
Однако лифт милостиво выпускает меня наружу.
Мисс Ланг сидит за письменным столом, очки на кончике носа. Так и должна
выглядеть повелительница всех горничных, президент восьми этажей, кастелянша
сотен простынь и наволочек, мажордом ковров и лифтов, конюший щеток и
пылесосов. Она глядит на меня поверх очков и отыскивает предназначенный мне и
только мне разграфленный листок, а на нем - диагноз всего третьего этажа,
состояние каждого номера. Постояльцев Отеля мисс Ланг не замечает. Возможно,
они что-то значат для более высокого персонала, хотя трудно вообразить кого-то
еще важнее, еще представительнее, чем мисс Ланг. Для нее Отель, вероятно,
идеальная структура, живое, хоть и неподвижное существо, о котором нам
надлежит заботиться. Конечно, через него пролетают, проплывают люди, согревают
своим теплом его постели, пьют воду из его бронзовых сосков. Но надолго они не
задерживаются - приходят и уходят. А мы и Отель остаемся. Поэтому мисс Ла
