Террайль Понсон Дю - Красотка-Еврейка (Король-Сердцеед, Молодость Короля Генриха - I)
Понсон дю Террайль
КОРОЛЬ - СЕРДЦЕЕД
Цикл романов
"Молодость короля Генриха"
КРАСОТКА - ЕВРЕЙКА
Роман I
I
Однажды вечером в июле 1572 года два всадника неслись по
дороге, соединяющей города По и Нерак. Это были два очень
молодых человека, и пушок над их верхней губой говорил о том,
что им едва ли идет двадцатый год. Один из них был брюнет,
другой - блондин. Первый носил волосы коротко остриженными, у
второго на плечи ниспадал целый каскад белокурых кудрей. Ночь
была ясной и темной, одной из тех, какие бывают на юге. Звезды
ярко сверкали на темно-синем небе, оставляя землю в глубоком
мраке. Слегка повернувшись в седле и склоняясь друг к другу,
всадники вполголоса разговаривали.
- Ноэ, милый друг мой,- сказал брюнет,- согласись, что в
такую теплую, ясную ночь очаровательно нестись по пустынной,
молчаливой дороге!
- А знаете ли, Анри, - смеясь ответил блондин,- это
особенно хорошо тогда, когда покидаешь Нерак с наступлением
глубокой ночи, чтобы направиться к хорошенькому замку, в
котором имеется одно окно, открывающееся для вас с полуночи!
- Да тише же ты, болтун!
- Э, полно! - продолжал блондин.- Пусть я лишусь чести
зваться Амори и пусть мой отец, сир де Ноэ, будет объявлен
человеком дурного происхождения, если вы уже целый час не
сгораете желанием, чтобы я произнес имя Коризандры, графини де
Граммон!
- Ноэ, Ноэ! - пробормотал брюнет.- Ты самый
отвратительный доверенный на свете! Ты беззаботно кидаешься
именами, которые может подхватить придорожное эхо, а ведь надо
же знать, какой тонкий слух у ревнивых мужей!
- А вот тот пункт, к которому именно и хотел прийти я! -
сказал блондин.
- То есть как, чудак? Ты хотел бы...
- Я хотел бы, чтобы вы согласились, что вы чересчур
отважны, Анри!
- Ну вот еще!
- Два раза нам повезло: один раз вы притаились за
занавесом, когда граф неожиданно зашел к жене, а в другой раз
вы провели ночь на ветвях ивы...
- Ну что же, это было летом, и я на славу выспался!
- Да, но вы должны знать, что граф, который так же
уродлив, как ревнив, прикажет убить вас из-за угла, если у него
не хватит решимости всадить вам кинжал в сердце своей рукой!
- Милый Ноэ,- сказал брюнет,- разве тебе не приходилось
читать сказки моей бабки, Маргариты Наваррской?
- Конечно да. Ну и что?
- Там имеется одна сказка, в которую вложена интересная
мысль о любви. "Любовь,- говорит Маргарита Наваррская,- это
очаровательная страна, пока туда приходится добираться трудной,
крутой, полной препятствий и капканов дорогой. Но в тот день,
когда туда удается проложить отличную прямую дорогу, она
превращается в несимпатичную местность, лишенную притягательной
силы".
- Вот уж, признаться, я не совсем понимаю это,- наивно
сказал Амори де Ноэ.
- А я сейчас разъясню тебе это,- сказал брюнет,
пришпоривая коня.- Моя бабка пользовалась риторическими
фигурами, чтобы сказать следующее: трудная, крутая дорога -
это, видишь ли, ревнивый муж, окно, открывающееся только в
полночь, кинжал наемных убийц, поджидающих нас в темном углу,
ночь, проведенная верхом на ветви ивы. Ну а хорошо наезженная,
большая дорога - это отсутствие всего перечисленного мною: это
возлюбленная, которую навещаешь среди бела дня, спокойно
оставляя лошадь у дверей, возлюбленная, которая без всякого
страха называет тебя своим милым и охотно отдает то, что
гораздо приятнее украсть!
- А вы, значит, не любите наезженных дорог?
- Я? - презрительно сказал брюнет.- Да если когда-нибудь
черт возьмет этого Граммона и Коризандра ши
