Теккерей Уильям Мейкпис - Четыре Георга
Уильям Мейкпис Теккерей
Четыре Георга
Очерки придворной и столичной жизни, ее обычаев и нравов
Перевод Я. Бернштейн
Георг I
Всего несколько лет назад я близко знал одну почтенную даму, которой в
молодости делал предложение Хорее Уолпол, а в детстве ее погладил по головке
Георг I. Эта дама бывала в гостях у доктора Джонсона, дружила с Фоксом, с
прекрасной Джорджиной Девонширской, была своим человеком в блестящем
обществе вигов при Георге III; она лично знала еще герцогиню Куинсберри,
покровительницу Гэя и Прайора и всеми признанную первую красавицу при дворе
королевы Анны. Часто, держа за руку мою добрую старую приятельницу, я думал
о том, что через нее соприкасаюсь с миром остроумцев и кавалеров минувшей
эпохи. Я переносился мыслью на сто сорок лет назад и видел Браммела,
Селвина, Честерфилда, этих магистров удовольствия; видел Уолпола и Конвея;
Джонсона, Рейнольдса, Гольдсмита; Норта, Чатема, Ньюкасла; видел белокурых
фрейлин Георга II; немецкий двор Георга I, при котором был министром
Аддисон, где служил Дик Стиль, куда прибыл великий Мальборо со своей
неукротимой супругой, - когда еще жили и писали Поп, и Свифт, и Болинброк.
Об обществе столь многолюдном, деятельном и блестящем невозможно дать
сколько-нибудь полного представления в четырех кратких главах; мы можем
лишь, приподнимая на миг завесу времени, заглянуть еще и еще раз в этот
давний мир Георгов, посмотреть, что представляли собой они сами и их дворы;
бросить взгляд на людей, которые их окружали; приметить былые обычаи, моды и
удовольствия и сопоставить их с нынешними.
Я должен оговорить это, приступая к своим лекциям, поскольку тема их
была неверно истолкована и меня упрекали за то, что я не написал ученого
исторического трактата, хотя такого намерения у меня никогда не было. Не о
сражениях, не о политике и политиках, не о делах государственных собираюсь я
повести речь, но набросать картину жизни и нравов минувшей эпохи; позабавить
рассказами о том, каков был некогда свет; и, поделившись плодами многих
приятных часов, проведенных над книгами, помочь моим слушателям скоротать
несколько зимних вечеров.
В числе германских князей, внимавших Лютеру в Виттенберге, значится
герцог Целльский Эрнст, чей младший сын Вильгельм Люнебургский и оказался
родоначальником славного Ганноверского дома, ныне царствующего в
Великобритании. Герцог Вильгельм держал двор в Целле, - ныне это город
средней руки с десятитысячным населением, лежащий на железнодорожной линии
между Гамбургом и Ганновером и на берегу реки Аллер посреди широкой песчаной
равнины. А во времена герцога Вильгельма это был скромный бревенчатый
городок с большой кирпичной церковью, которую герцог прилежно посещал и в
которой покоятся доныне останки его самого и его сородичей. Он был очень
набожный монарх, от своих немногочисленных подданных он получил прозвище
Вильгельм Благочестивый и мирно правил ими до тех пор, пока судьба не лишила
его сразу и зрения и разума. В последовавшие за этим годы у него еще иногда
случались периоды умственного просветления, и тогда он приказывал придворным
музыкантам играть его любимые церковные мелодии. Поневоле вспоминается его
потомок, который двести лет спустя, дряхлый, слепой и лишенный рассудка,
распевал Генделя в Виндзорском замке.
У Вильгельма Благочестивого было пятнадцать детей, восемь дочерей и
семь сыновей, и эти семеро, поскольку наследство им должно было достаться
небольшое, тянули жребий, дабы решить, которому из них жениться и продол
