Твен Марк - Окаменелый Человек
Марк Твен
ОКАМЕНЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК
Чтобы показать, как трудно с помощью шутки преподнести ничего не
подозревающей публике какую-либо истину или мораль, не потерпев самого
полнотой нелепого поражения, я приведу два случая из моей собственной жизни.
Осенью 1862 года жители Невады и Калифорнии буквально бредили необычайными
окаменелостями и другими чудесами природы. Трудно было найти газету, где не
упоминалось бы об одном-двух великих открытиях такого рода. Увлечение это
начинало становиться просто смехотворным. И вот я, новоиспеченный редактор
отдела местных новостей в газете города Вирджиния-Сити, почувствовал, что
призван положить конец этому растущему злу; все мы, я полагаю, испытываем по
временам великодушные, отеческие чувства к ближнему. Чтобы положить конец
этому увлечению, я решил чрезвычайно тонко высмеять его. Но, по-видимому, я
сделал это уж слишком тонко, ибо никто и не заметил, что это сатира. Я облек
свой замысел в своеобразную форму: открыл необыкновенного окаменелого
человека.
В то время я был в ссоре с мистером ***, новым следователем и мировым
судьей Гумбольдта, и я подумал, что мог бы попутно слегка поддеть его и
выставить в смешном свете, совместив, таким образом, приятное с полезным.
Итак, я сообщил со всеми мельчайшими и убедительнейшими подробностями, что в
Грейвли-Форд (ровно в ста двадцати милях от дома мистера ***, и добраться туда
можно лишь по крутой горной тропе) обнаружен окаменелый человек и что в
Грейвли-Форд, для освидетельствования находки, прибыли все живущие поблизости
ученые (известно, что в пределах пятидесяти миль там нет ни одной живой души,
кроме горстки умирающих с голода индейцев, нескольких убогих кузнечиков да
четырех или пяти сарычей, настолько ослабевших без мяса, что они не могли даже
улететь); и как все эти ученые мужи сошлись на том, что этот человек находился
в состоянии полного окаменения уже свыше трехсот лет; и затем с серьезностью,
которой мне следовало бы стыдиться, я утверждал, что как только мистер ***
услышал эту новость, он созвал присяжных, взобрался на мула и, побуждаемый
благородным чувством долга, пустился в ужасное пятидневное путешествие по
солончакам, через заросли полыни, обрекая себя на лишения и голод, - и все для
того, чтобы провести следствие по делу человека, который умер и превратился в
вечный камень свыше трехсот лет назад! И уж, как говорится, "заварив кашу", я
далее с той же невозмутимой серьезностью утверждал, что присяжные вынесли
вердикт, согласно которому смерть наступила в результате длительного
нахождения под воздействием сил природы. Тут фантазия моя вовсе разыгралась, и
я написал, что присяжные со свойственным пионерам милосердием выкопали могилу
и уже собирались похоронить окаменелого человека по христианскому обычаю,
когда обнаружили, что известняк, осыпавшийся в течение веков на поверхность
камня, где он сидел, попал под него и накрепко приковал его к грунту;
присяжные (все они были рудокопами на серебряных рудниках) с минуту обсуждали
это затруднение, а затем достали порох и запал и принялись сверлить отверстие
под окаменелым человеком, чтобы при помощи взрыва оторвать его от камня, но
тут мистер *** с деликатностью, столь характерной для него, запретил им это,
заметив, что подобные действия граничат со святотатством.
Все сведения об окаменелом человеке представляли собой от начала до конца
набор самых вопиющих нелепостей, однако поданы они были так ловко и
убедительно, что произвели впечатление даже на меня с
