Твен Марк - Жалоба На Корреспондентов, Написанная В Сан-Франциско
Марк Твен
ЖАЛОБА НА КОРРЕСПОНДЕНТОВ,
НАПИСАННАЯ В САН-ФРАНЦИСКО
Послушайте, за кого вы принимаете нас, живущих по эту сторону материка? Я
обращаю этот прямой и решительный вопрос ко всем мужчинам, женщинам и детям,
обитающим к востоку от Скалистых гор. Не считаете ли вы нас идиотами, что
шлете нам эти чудовищные письма, этот бессмысленный, тупой, никчемный вздор?
Вы жалуетесь, что стоит человеку прожить на Тихоокеанском побережье полгода,
как он теряет интерес ко всему, что оставил на далеком Востоке, и перестает
отвечать на письма друзей, даже на письма родных. Только по вашей вине! Сейчас
я прочитаю небольшую лекцию на эту тему, - она пойдет вам на пользу.
Существует одно-единственное правило, как писать письма. Либо вы его не
знаете, либо настолько глупы, что не считаетесь с ним. Это простое и ясное
правило: пишите лишь о том, что интересно вашему адресату.
Неужели так трудно запомнить это правило и держаться его? Если вы издавна
в дружбе с тем, кому шлете письмо, неужели вы не в силах рассказать ему хотя
бы об общих знакомых? Можно ли сомневаться, что человек, уехавший на край
света, примет с благодарностью даже самые тривиальные сообщения такого рода? А
что пишете вы, по крайней мере, большинство из вас? Вы забиваете нам голову
бессовестной галиматьей о людях, о которых мы не имеем ни малейшего
представления, о происшествиях, которых мы не знаем, и знать не хотим. Есть ли
в этом хоть доля смысла? Разрешите мне представить вам образчик вашего
эпистолярного стиля. Вот отрывок из последнего письма моей тети Нэнси, которое
я получил четыре года тому назад а на которое не отвечаю уже четыре года.
"Сент-Луис, 1862
Дорогой Марк! Вчера мы премило провели вечер, у нас был в гостях
преподобный доктор Мэклин с супругой из Пеории. Он смиренно трудится на своей
ниве. Он пьет очень крепкий кофе, он страдает невралгией, точнее -
невралгическими головными болями. Какой непритязательный и богомольный
человек! Как мало таких на этом свете! К обеду у нас был суп; хотя, ты знаешь,
я супа не люблю. Ах, Марк, если бы ты взял себя в руки и вступил на стезю
добродетели! Прошу тебя, почитай из Второй книги Царств от второй главы и по
двадцать четвертую включительно. Я была бы так счастлива, если бы это обратило
тебя на праведный путь. Миссис Габрик умерла, бедняжка. Ты ее не знал. Под
конец у нее были очень сильные припадки. 14 числа наша армия начала
наступление на..."
Дойдя до этих строк, я обычно бросаю письмо, так как знаю наверняка, что
дальше пойдет сухой и монотонный перечень военных событий. Мне так и не
удалось вбить в башку этим тупицам, что обо всем, что происходит в Соединенных
Штатах, мы узнаем здесь, в Сан-Франциско, по телеграфу на следующий же день, и
что Пони-Экспресс привозит нам все мельчайшие подробности военных событий на
добрые две недели раньше, чем мы получаем письма. Вот почему я раз и навсегда
отказываюсь от этих замшелых военных отчетов, даже с риском, что упущу совет
прочитать ту или иную главу священного писания. Письма нашпигованы подобными
советами, и зазевавшийся грешник может в любую минуту угодить в капкан.
Теперь я спрошу вас, что мне до преподобного Мэклина? Какое мне дело до
того, что он "смиренно трудится на своей ниве", что он "пьет крепкий кофе",
что он "непритязателен", что он "богомолен", что он "страдает невралгией"?
Допустим, что это прихотливое сочетание добродетелей приведет меня в восторг,
но интереса к преподобному Мэклину все равно не прибавит. Сообщения о том
