Тайэрэ - Дети Надежды
Тайэре (Нина Новакович)
Дети надежды
" ... Я пришел сюда из-за дальних гор,
Ибо ныне я знаю, что делать с собой... "
С. Калугин. "Восход Черной Луны"
Путь был долгим - горы и пески. Пески и пески - моря песка. Редкие
оазисы. Медленные караваны, плывущие по светлому горячему песку.
Незнакомая речь караванщиков. Палящее солнце. Он впитывал все это, как
привык впитывать каждый миг странного, нового, незнакомого - чтобы
рассказать об этом потом другим. Дать и им прикоснуться к тайне вечной
дороге. Он был - бродячий сказитель. Сказочник. Бродяга.
Истрепанный черный плащ из слишком теплой и толстой для этих мест
ткани. Черная - но выгоревшая до неопределенно серого цвета - одежда
нездешнего покроя. Что-то эльфийское в лице - грустном и уже немолодом.
Дорога вела его на юг, в те земли, о которых он еще и не знал ранее -
Дальний Предел Харада. Племена, издавна знавшие только одну власть -
Мордора. Племена, поставлявшие Темному Властелину верных и умелых воинов,
известных своей храбростью. Этим и исчерпывалось его знание об этих
землях. А гнало его туда желание укрыться подальше от земель, что звались
здесь западными, от новых порядков победителей. И - рассказать всем о
падении Темной Цитадели. О великих битвах и великом поражении Темного
Властелина.
Это было обычное, на первый взгляд, поселение - достаточно большое и
шумное, яркое и полное странных непривычных ароматов. Дома из легкого
белого камня, сады вокруг домов пестрят от сочных плодов. Площадь -
людная. Вымощена все тем же пористым камнем. Караван разгружался у одного
из похожих на склады домов. Он прошелся по площади, осмотрелся... Им
быстро заинтересовались. Здесь неплохо говорили на Черном наречии, и
вполне сносно - на вестроне.
Уже через полчаса вокруг собралась толпа - вполне большая для того,
чтобы ему начать свой рассказ. Здесь уже знали о поражении воинства Тьмы -
но лишь по слухам, домыслам. Его жадно расспрашивали. Лица темнели, когда
он отвечал - из многих домов ушли мужчины на эту войну. Потом - попросили
рассказать что-нибудь еще. Несколько баллад.
Ему подали вина. Еще, еще...
Он решил рассказать эту легенду, которую сложил сам и рассказывал уже
много раз в разных местах только потому, что ему казалось - им, южанам, не
знакомым с западными легендами, понравится. Сам он любил эту историю - а
еще ему нравилось, что слушатели делят грусть вместе с ним, и надолго
остаются очарованными ее скорбной повестью. Самому ему нравилось это
горькое и бессильное настроение, которое она оставляла по себе - с тех
самых пор, когда рухнули стены Барад-Дур, и он понял - что все кончено.
Что все кончено - навек. И никто не придет следом, никто не поднимет меча,
выпавшего из рук погибшего.
Ничему не вернуться, не быть уже... Значит - не радоваться дню и не
ждать ночи. Не надеяться уже ни на что. Бессильные руки не хотят уже даже
записать новые песни... Все кончено.
И он начал свой рассказ. Рассказ о королеве Берутиэль. Здесь она,
должно быть, была лишь тенью сказки, отзвуком легенды.
Легенда о Берутиэль
Черное платье, расшитое серебром... Одно из многих таких же сшитых
собственными руками. Строптива и надменна королева Берутиэль - даже ее
супруг опасается спорить с ней, предпочитая забыть супругу.
Словно и не было ее. Слишком уж тяжело говорить с ней - выслушает
молча, улыбнется едва-едва, а все равно все сделает по своему, словно и не
слышала. А будешь настаивать, требовать - таким взглядом окинет, что по
коже проползет холодок. И кошки, вс
