Тайхом Анжела - Пути Любви
АНЖЕЛА ТАЙХОМ
ПУТИ ЛЮБВИ
Аннотация: О них частенько говорили, что «Джослин Мейдстон – красив, как бог», а «Энтони Ричфилд – как дьявол». Все женское население Лондона влюблено в кого-то из этих небожителей.
Подобной участи не избежали и несравненная Селина Монтегью, и ее блеклая кузина Гейл Уолден. Так кого предпочтет «золотистый Бог Лондона» - красавицу или ее нахальную кузину? А кого «дьявол Ричфилд» – свою невесту или взбалмошную обольстительницу?..
Часть I
Глава 1.
Англия, 1830 год
Мимо нее прошествовала миссис Трюсбейл, обмахивающаяся своим огромным страусовым веером и на Гейл повеяло приторным запахом ее мускусных духов. Она мученически прикрыла глаза и судорожно сглотнула. Ее тошнило.
Рядом кто-то рассмеялся. Фальшиво. Пьяно. С каким-то булькающим звуком.
Гейл поспешно открыла глаза и тут же посторонилась, когда какой-то разодетый денди, споткнувшись, чуть было не пролил на нее полный бокал шампанского.
- Прошу прощения-а!
Раскланявшись, он пошел дальше, а Гейл с ужасом наблюдала, как неподвижные, построенные на века стены бальной залы, начали на нее надвигаться.
Этот роскошный, украшенный мрамором и позолотой зал, вдруг показался ей слишком маленьким, чтобы вместить в себя ее и еще четыреста гостей, приглашенных по случаю помолвки молодой мисс Морстон с достопочтенным сэром Энтони Ричфилдом. Лепной потолок прямо-таки обваливался, сгущая и без того насыщенный духами, пудрой и кислым запахом шампанского воздух.
Не будь этого фонтана, украшенного пухлыми херувимами, из глаз которых, словно слезы сочилось игристое вино, распространявшее тяжелый терпкий запах, были бы раскрыты эти огромные окна, что украшали противоположную от нее стену, ей не было бы так дурно. Малейший ветерок, малейшая свежесть или прохлада – принесли бы ей спасение. Но его не было.
Вокруг нее сновали люди, обдавая ее своими запахами – мускус, цитрус, что-то въедливо-цветочное… Стоявший возле фонтана пожилой джентльмен, втиснувший свою разбухшую фигуру в тесный сюртук, обливался потом и вытирал вспотевшую лысину муслиновым платком.
Шум в ушах нарастал, маленькие черные мошки перед глазами мельтешили все быстрее и быстрее… Она скоро здесь задохнется.
Гейл словно со стороны увидела себя – свое бледное потное лицо, с яркими точками на щеках, и полубезумным взглядом, среди этой разнаряженной веселой публики, фланирующей из конца в конец в ожидании танцев. Уже шумел оркестр, словно пробуя свои силы перед началом танцев, дамы все быстрее обмахивались веерами, шуршали шлейфами, джентльмены перед ними расшаркивались, а она – Гейл Элизабет Уолден, готова была заляпать этот сверкающий пол только что съеденным ужином и опозорить себя на веки вечные.
Глубоко вздохнув в себя этот липкий жаркий воздух, она, словно сомнамбула, направилась к выходу, мысленно представляя себе дамскую комнату и спасительную прохладную воду. И впервые, за эти полгода порадовалась тому, что ее уход остался никем незамеченным.
Дамская комната пустовала, что неудивительно – ведь вот-вот должны были начаться танцы. Стянув лайковые до локтей перчатки, Гейл налила в фарфоровый таз воды, обмакнула в него полотенце и прижала его к лицу. Ей сразу же полегчало.
Она повторила эту процедуру по меньшей мере десять раз, пока не почувствовала, что ее лицо окончательно перестало гореть.
Взглянув на себя в висевшее на стене зеркало, она отстранено поправила выбившийся из прически локон, но тот через мгновение вновь вернулся на свое место и она безнадежно вздохнула. Какая разница, если она будет выгля
