Сэлинджер Джером - Симор - Введение
Джером Сэлинджер
Симор: Введение
Те, о ком я пишу, постоянно живут во мне, и этим своим присутствием
непрестанно доказывают, что все, написанное о них до сих пор, звучит
фальшиво. А звучит оно фальшиво оттого, что я думаю о них с неугасимой
любовью (вот и эта фраза уже кажется мне фальшивой), но не всегда пишу
достаточно умело, и это мое неумение часто мешает точно и выразительно
дать характеристику действующих лиц, и оттого их образы тускнеют и тону в
моей любви к ним, а любовь эта настолько сильней моего таланта, что она
как бы становится на защиту моих героев от моих неумелых стараний.
Выходит так, говоря фигурально, будто писатель нечаянно сделал
какую-то описку, а эта случайная описка вдруг сама поняла, что тут что-то
не так. Но может быть, эта ошибка не случайно, а в каком-то высшем смысле
вполне законно появилась в повествовании. И тогда такая случайная ошибка
как бы начинает бунтовать против автора, она злится на него и кричит: "Не
смей меня исправлять. Я хочу остаться в рукописи как свидетель того, какой
ты никудышный писатель".
Откровенно говоря, все это мне кажется иногда довольно жалким
самооправданием, но теперь, когда мне уже под сорок, я обращаюсь к
единственному своему поверенному, последнему своему настоящему
современнику, - к моему доброму, старому другу - обыкновенному рядовому
читателю. Когда-то, - мне еще и двадцати не было, - один из самых
интересных и наименее напыщенных редакторов, из тех, с кем я был лично
знаком, сказал мне, что писатель должен очень трезво и уважительно
относиться к мнению рядового читателя, хотя иногда взгляды этого человека
и могут показаться автору странными и даже дикими - он считал, что со мной
так и будет. Но спрашивается - как писатель может искать что-то ценное в
мнении такого читателя, если он о нем никакого представления не имеет.
Чаще бывает наоборот - писателя хорошо знают, но разве бывало так, что его
спрашивают, каким он представляет себе своего читателя? Не стоит слишком
размазывать эту тему, скажу коротко, что я сам, к счастью, уже много лет
тому назад выяснил для себя все, что мне надо знать о своем читателе, то
есть прошу прощения. _Л_И_Ч_Н_О_ о Вас.
Боюсь, что Вы станете всячески открещиваться, но уж тут позвольте мне
Вам не поверить. Итак, вы - заядлый орнитолог. Вы похожи на героя одного
рассказа Джона Бьюкена, под названием "Скуул Кэри", - этот рассказик мне
дал прочитать Арнольд Л. Шугарман, когда моими литературными занятиями
почти никто как следует не руководил. А стали Вы изучать птиц главным
образом потому, что они окрыляли вашу фантазию, они восхищали вас тем, что
"из всех живых существ эти крохотные создания с температурой тела 50, 8
градуса по Цельсию являлись наиболее полным воплощением чистого "Духа".
Наверно, и вам, как герою бьюкеновского рассказа, приходило в голову много
занятных мыслей: не сомневаюсь, что вы вспоминали, что, например, королек,
чей желудочек меньше боба, перелетает Северное море, а куличок-поморник,
который выводит птенцов так далеко на севере, что только трем
путешественникам удалось видеть его гнездовье, летает на отдых в Тасманию!
Разумеется, я не решаюсь рассчитывать на то, что именно вы, мой читатель,
и окажетесь вдруг одним из тех троих, кто видел это гнездовье, но я
определенно чувствую, что я своего читателя, то есть Вас, знаю настолько
хорош, что могу легко угадать, как выразить свое хорошее отношение к Вам,
чем Вас порадовать.
Итак, дружище, пока мы с вами остались наедине, так ска
