Стэблфорд Брайан - Империя Страха
БРАЙАН СТЭБЛФОРД
ИМПЕРИЯ СТРАХА
Аннотация
Что то случилось...
И наш мир пошел по ДРУГОМУ ПУТИ...
И у человечества появились ХОЗЯЕВА — красивые, практически бессмертные, НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИ жестокие.
Они правят странами и государствами — и в РЕДЧАЙШИХ СЛУЧАЯХ, в качестве ВЕЛИКОЙ МИЛОСТИ, обращают своих рабов в себе подобных.
Но — как это происходит?
И возможно ли людям это ПОВТОРИТЬ?
Тайну бессмертия пытается постичь ученый Ноэль, за которым идет ОХОТА...
Посвящается моей жене Джейн, без чьей поддержки и помощи такая книга, как эта, никогда бы не была даже задумана, не говоря уж о ее написании.
Часть 1
ПЛОДЫ СТРАСТИ
Мужчина, любящий женщину вампира, не обязательно умрет молодым, но он не сможет жить вечно.
Валашская пословица.
1
Это было тринадцатого июня года 1623 от Рождества Христова. В Большой Нормандии потеплело рано, и улицы Лондона купались в лучах солнца. Везде было много народу. Гавань осадили толпы нищих и уличных мальчишек.
Они обсуждали слухи, приставали к морякам, радуясь сплетне и медной монете.
Посудачить было о чем: три корабля пришвартовались сегодня в гавани. Один из них, “Фримартин”, пришел из южных морей с товарами Экваториальной Африки: слоновая кость, золото, шкуры экзотических животных. Были на борту и живые звери, которых привезли для князя Ричарда в Львиную башню. Рассказывали о трех львах, огромной змее и ярких попугаях, умеющих говорить…
Тихо было, пожалуй, только на чердаке Юго западной башни, где трудился придворный механик князя Ричарда Эдмунд Кордери. На медной опоре, стоящей на верстаке, он осторожно укрепил небольшое вогнутое зеркало, улавливающее лучи полуденного солнца через отверстие в потолке. Главным в приборе были линзы, пропускавшие свет.
Он встал и отодвинулся, пропуская своего сына Ноэла.
— Скажи мне, все ли в порядке? — спросил он. — Не могу рассмотреть.
Ноэл прищурил левый глаз, правым приник к микроскопу, настроил резкость.
— Отлично. Это что?
— Крыло бабочки, — ответил отец.
Эдмунд проверил, все ли образцы готовы для показа. Ожидание леди Кармиллы наполнило его тревожным чувством, и это было неприятно. Даже в старые добрые времена она нечасто заходила в его мастерскую, а видеть ее здесь значило пробудить воспоминания, которые не приходили, когда он видел ее в Тауэре на праздниках.
— Образец с водой не готов, — сказал Ноэл. — Сделать?
Эдмунд покачал головой:
— Я приготовлю свежий, когда придет время. Все живое хрупко, тем более в капле воды.
Он посмотрел на верстак и спрятал тигель за кувшинами. Убрать мастерскую было невозможно, да и не нужно, но видимость порядка необходимо сохранить. Он подошел к окну, взглянул поверх таверны “Холодная гавань” и башен Святого Томаса на искрящиеся воды Темзы, покатые крыши домов на противоположном берегу.
Отсюда, с высоты, фигурки людей во Внешнем дворе казались крошечными. Он здесь был выше, чем крест на куполе церкви у Кожевенного рынка. Взгляд Эдмунда задержался на этом символе.
Нельзя, конечно, сказать, что он был очень набожен, но тревога заставила его перекреститься, бормоча молитву. И сразу же обругал себя за слабость.
“Мне сорок четыре, — думал Эдмунд. — Я ремесленник и больше не мальчик, который удостоился любви женщины. Мое волнение ни к чему”.
Эти укоры были не совсем справедливы. Не только то, что он был когда то любовником Кармиллы Бурдийон, взволновало его. Тут смешалось многое.
И то, что на верстаке стоял новый прибор — микроскоп. И то, что когда бы он ни проходил по Внешнему двору, за ним наблюдали, любые встречи были
