Стерлинг Брюс - Роза-Паучиха
Брюс Стерлинг
Роза-паучиха
Перевод - Михаил Касьяник
Роза-Паучиха ничего не чувствовала. Или почти ничего. Раньше какие-то
чувства у нее были, собственно, даже не чувства, а узловатый сгусток
двухсотлетних эмоций. И она раздавила его обыкновенной внутричерепной
инъекцией. Теперь от ее чувств осталось не больше, чем остается от таракана,
расплющенного ударом молотка.
Роза-Паучиха знала толк в тараканах - они были единственными
представителями земной фауны на орбитальных колониях Механистов. Они,
тараканы, с самого начала заполонили космические корабли благодаря своей
настырности, плодовитости и неистребимости. Механисты были просто вынуждены
использовать украденную у Формирователей генетическую технологию, чтобы
превратить тараканов в симпатичных разноцветных домашних животных, всеобщих
любимцев. Больше всех Роза-Паучиха любила полуметрового таракана с
желто-красными узорами на блестящем черном хитиновом панцире. Он льнул к ее
голове. Он слизывал капельки пота с ее прекрасного совершенного лба. Но она
этого не замечала, потому что находилась далеко отсюда, вся поглощенная
ожиданием гостей.
Она вела наблюдение при помощи восьми телескопов. Передаваемые ими
изображения соединялись в единое целое и поступали в ее мозг через
нервно-кристаллическое соединение у основания черепа. Сейчас у нее, как и у
ее символа - паука - было восемь глаз. Ее ушами были слабо и непрерывно
пульсирующие радары, прислушивающиеся к шорохам Вселенной в ожидании
загадочных искажений, которые должны были дать знать о появлении корабля
Инвесторов.
Роза была умна. Она могла быть и безумной, но контролирующие мониторы
определили химическую основу здравого смысла и рассудка и искусственно
поддерживали ее. Роза-Паучиха воспринимала это как норму.
И это было нормой - не для людей, конечно, а для двухсотлетней
Механистки, живущей в домике, вращающемся вместе со своей паутиной вокруг
Урана. В ее теле бурлили юношеские гормоны, мудрое старо-юное лицо было
свежим, будто сейчас вышло из гипсовой формы, водопадом струились ее белые
волосы - вживленные оптоволоконные нити с крохотными бусинками света,
стекающего драгоценными каплями с косо срезанных кончиков. Она была стара,
но об этом не думала. Она была одинока, но подавила это чувство при помощи
медикаментов. И у нее было кое-что, в чем нуждались Инвесторы, кое-что, ради
обладания которым эти инопланетные купцы-рептилии отдали бы свои верхние
клыки.
В ее широко простертой грузовой сетке - поликарбоновой паутине,
благодаря которой она и получила свое имя, - покоился бриллиант величиной с
автобус.
И теперь она ждала. Ждала неутомимо. Ее мозг, подключенный к приборам,
не знал ни любопытства, ни скуки. Скука была опасна. Она приводила к
появлению беспокойства, а беспокойство в космическом жилище могло привести к
фатальным последствиям. Здесь и злой умысел, и обыкновенная неосторожность
могли стать причиной смерти. Только один способ действия обеспечивал
выживание - нужно замереть в центре своей ментальной паутины, откуда
расходятся радиусами ясные эвклидовы линии рациональности, и улавливать
настороженными, прицепившимися к паутине лапками легчайшую вибрацию
беспокоящих эмоций. Когда она обнаруживала в себе такое чувство, она
бросалась к нему, аккуратно опутывала, а затем стерильно и протяжно пронзала
его своим жалом-шприцем...
А вот и они. Ее восьмикратные глаза разглядели в четверти миллиона миль
какое-то искривление, заставившее звезды мерцать. Причиной искривления были
Инв
