Стаут Рекс - Крутой Парень
Рекс Стаут
КРУТОЙ ПАРЕНЬ
Поэт был заперт в своей комнате, и миссис Мэннерлиз, хозяйка дома,
забрала ключ с собой. Возможно, она что-то слышала о том, как заставляла
работать Йейтса {Йейтс Уильям Батлер (1865-1939) - ирландский поэт и
драматург} леди Грегори. Но в голову миссис Мэннерлиз эта мысль могла
прийти самостоятельно. Ее двоюродный брат, поэт, был ленивым парнем,
которого изредка тянуло работать. Во имя Литературы она взяла его в свой
загородный дом и каждый день запирала его на четыре часа, предварительно
убрав из комнаты все книги и разложив бумагу и ручки на столе возле окна.
...Где напрягутся его мышцы.
Где пребудет его воля, мощь и отвага.
И его сила; пока он не увидит и не услышит ее.
И тогда сила обратится немощью...
"Невыносимо, - подумал он с отвращением. - Почти свободный стих. Надо
бы избавится от одной строки: "И тогда сила обратится немощью" - однако
точнее не скажешь. Голову даю на отсечение, но перед словом "немощь"
придется сделать долгую паузу. Ну довольно, иначе я сойду с ума!"
Он бросил ручку на стол, подошел к окну и посмотрел в сад, на длинную,
уходящую вниз лужайку с разбросанными то здесь, то там группами тенистых
деревьев и кустарников. Чуть дальше его взору предстали теннисный корт и
озеро, на берегу которого двигалось несколько фигурок, одна из них спускала
на воду лодку. Какое-то время он наблюдал за ними, почти не осознавая, что
там происходит, затем его взгляд переместился обратно к дому. И здесь в
саду, прямо под окном, в качающемся гамаке он увидел голубое пятно. Это
было женское платье.
Глаза поэта оживились, он осторожно открыл окно и перегнулся через
подоконник, но лицо женщины закрывали нити гамака. Поэт отошел от окна,
приблизился к двери и повернул ручку.
- Ах ты, закрыта, - сказал он, будто не знал, что это так. Он было
поднял руку, чтобы постучать в дверь, но, поколебавшись, опустил ее и
вернулся к окну. Замерев на мгновение, чтобы увериться, не исчезло ли
голубое платье, он забрался на подоконник и ухватился за дальний край
ставни. С минуту он висел на ней в двадцати футах от земли, затем рывком
оттолкнулся от окна и руками и ногами уцепился за водосточную трубу.
Ставня, сорвавшись с петель, с грохотом упала.
В этот миг тревожный и удивленный крик донесся снизу. Поэт легко
спустился по трубе на землю и тут же начал отряхивать костюм.
- Боже милостивый! - раздался голос из гамака. - Просто чудо, что ты
не разбился!
Поэт взглянул на нее, и на лице его отразилось величайшее
разочарование. Перед ним была девушка двадцати трех-двадцати четырех лет, с
мягкими каштановыми волосами, высоко приподнятыми бровями, прекрасными
темными глазами. Ее приятное лицо разделяла четкая линия аккуратного носа.
Выглядела она довольно привлекательно, но, когда поэт подошел поближе, тон
у него стал недовольным.
- А, это ты. Откуда у тебя это платье?
- Ну вот. Хотя я не удивлена. Я всегда говорила, что ты немного не в
себе.
- Какое право ты имеешь носить это платье?
- "Убогое, но мое". Ты должен знать, что оно от Герберта с Пятой
авеню. А теперь, мой дорогой Поль, может быть, ты объяснишь, почему у тебя
вошло в привычку лазить через окна и спрашивать у знакомых, где они
покупают одежду.
Поэт что-то проворчал, сел возле гамака на траву и обхватил колени
руками.
- Я обманулся, - мрачно заявил он. - Я думал, здесь другая. Платье
совершенно такое же. Мне надо было поговорить с ней, а Хелен заперла меня в
комнате, поэтому я и выбрался таким способом. Но все оказал
