Синклер Льюис - Кингсблад Потомок Королей
СИНКЛЕР ЛЬЮИС
КИНГСБЛАД, ПОТОМОК КОРОЛЕЙ
1
Мистер Блингхем, чтоб ему жариться на вечном огне, был помощником казначея в компании «Деликатес». Он ехал из Нью Йорка в Уиннепег в сопровождении своей жены и препротивной дочки.
Разумеется, истых нью йоркцев только деловые надобности могли заманить в такую глушь, и все, что лежит западнее штата Пенсильвания, вызывало у них презрительное фырканье. Они потешались над тем, что Чикаго посмел завести у себя небоскребы и что Мэдисон претендует на звание университетского города, а при въезде в Миннесоту, увидя плакат, рекламирующий «Десять Тысяч Озер», даже остановили машину и завопили от восторга.
Мисс Блингхем, которую называли «Детка», заметила:
— Нужно обладать настоящим нью йоркским чувством юмора, чтобы оценить, до чего смехотворна эта афиша.
Когда показался первый степной поселок Миннесоты — шесть домиков, гараж, магазин и высокий краснокирпичный элеватор, миссис Блингхем хихикнула:
— Смотрите ка, да у них тут свой Эмпайр Стэйт билдинг!
— И все Свенсоны, Бенсоны и Хенсоны каждый вечер отправляются в ресторан «Радуга», — отозвалась Детка.
Им хватило веселья на сотню миль, пока не пришло время завтрака. Миссис Блингхем склонилась над картой:
— Гранд Рипаблик, Миннесота. Миль сорок отсюда. Большой город, не шутите — восемьдесят пять тысяч жителей.
— Там и остановимся. Найдется же у них отель, где можно перекусить, — протянул мистер Блингхем, зевая.
— Цвет местного общества питается в убежище Армии Спасения, — объявила миссис Блингхем.
— Ой, не могу! — пискнула Детка.
Когда с крутого берега Соршей ривер перед ними открылся вид на белую башню Национального Банка «Блю Окс» и на корпуса Деревообделочного Комбината Уоргейта, выросшие после 1941 года — сплошная сталь и стекло, — мистер Блингхем сказал:
— А приличный у них тут военный заводик.
За годы второй мировой войны население Гранд Рипаблик увеличилось с 85.000 до 90.000. Для девяноста тысяч бессмертных душ здесь находился центр вселенной, и все расстояния измерялись отсюда; Москва была городом за 6100 миль от Гранд Рипаблик, Саудовская Аравия — рынком сбыта для уоргейтовской сухой штукатурки, пропеллеров и стандартных домов. Блингхемы, твердо знавшие, что центром солнечной системы является угол Пятой авеню и Пятьдесят седьмой улицы, пришли бы в негодование, услышав, сколько в этой долине простаков, которые воображают, что весь Нью Йорк состоит из отелей, мюзик холлов, гетто и Уолл стрита.
Миссис Блингхем торопила:
— Едем. Не стоять же нам тут целый день, любоваться на эту свалку! В путеводителе сказано, что лучшая кухня в отеле «Пайнленд».
Поехали в «Пайнленд».
На пути к «Пайнленду» им наверняка попалось несколько вилл затейливой архитектуры восьмидесятых годов, итальянская католическая церковь, ломбард, где лесоруб литовец только что заложил револьвер, из которого он застрелил кашевара сиамца, ателье дамских нарядов, лучшее на всем протяжении от Форт Уильямса до Далласа, летчик с орденом Креста Виктории и негритянский священник со степенью доктора философии, — но ничего этого они не заметили.
Тормозя перед девятиэтажным мозаичным фасадом отеля «Пайнленд» (архитекторы Лефлер, О'Флаэрти и Мюллер из Миннеаполиса), мистер Блингхем сказал с сомнением в голосе:
— Н ну, надеюсь, что нибудь съедобное здесь найдется.
Их очень насмешило претенциозное название более фешенебельного из двух ресторанов «Пайнленда» — «Фьезоле», но им вовсе не показалось бы смешным, если б они узнали, что местные жители произносят это слово «Физоли», — он
