Сименон Жорж - Тайна Перекрестка 'трех Вдов'
Ж. Сименон
ТАЙНА ПЕРЕКРЕСТКА "ТРЕХ ВДОВ"
ГЛАВА I ЧЕРНЫЙ МОНОКЛЬ
Допрос Карла Андерсена продолжался уже семнадцать часов, когда
наконец Мегрэ устало вздохнул и, отодвинув стул, поднялся из-за стола.
Сквозь незашторенные окна за это время можно было наблюдать, как
сначала в полдень служащие осаждали кафетерии на площади Сен-Мишель, как
их поток постепенно иссяк, а позднее, около шести часов вечера, люди
заспешили к входам в метро, на вокзалы, и лишь некоторые завсегдатаи,
расположившись в барах, неторопливо потягивали аперитив.
Сена покрылась легким туманом. По ней прошел буксир, светя зелеными и
красными огнями и увлекая за собой три баржи. Отправился в рейс самый
поздний автобус. Прошумел последний поезд метро. С улицы убрали
переносные тумбы с афишами, и над входом в кинотеатр были опущены
решетки...
Казалось, что печка в кабинете Мегрэ начала гудеть еще громче. На
столе стояли пустые пивные бутылки, лежали остатки бутербродов.
В городе, должно быть, что-то загорелось - по улице с воем промчались
пожарные машины. Полиция устроила облаву. Специальный фургон выехал из
префектуры около двух часов ночи и чуть позже возвратился во двор
полицейской тюрьмы, где и выгрузил свою добычу.
А допрос все продолжался. Каждый час или два, когда Мегрэ уставал, он
нажимал кнопку звонка. Появлялся бригадир
Люка, дремавший в соседнем кабинете, просматривал записи, сделанные
комиссаром, и сменял его.
Мегрэ же растягивался на раскладушке и, отдохнув, с новой энергией
принимался за допрос.
Здание префектуры давно опустело. Лишь в помещении полиции нравов еще
оставался кто-то из сотрудников. Около четырех часов утра туда привели
торговца наркотиками, и дежурный инспектор принялся его допрашивать.
Сену окутал молочно-белый туман, наступал рассвет, и свет нового дня
освещал пустынные набережные. В коридорах управления раздавались шаги,
звенели телефоны, слышались голоса, хлопали двери. Уборщицы начали
наводить порядок в помещениях.
Положив зажженную трубку на стол, Мегрэ окинул задержанного
неодобрительным взглядом, хотя в глубине души он не мог не испытывать к
нему чувства уважения. Ведь его допрашивали семнадцать часов кряду!
Перед этим у Андерсена вынули шнурки из обуви, сняли отстегивающийся
воротник и галстук, изъяли все содержимое карманов.
В первые четыре часа его заставили стоять посреди кабинета, обрушив
на него целый град вопросов.
- Пить хочешь?..
Перед Мегрэ стояла уже четвертая бутылка, и задержанный чуть заметно
улыбнулся. Он жадно выпил предложенный ему стакан пива.
- Ты голоден?..
При допросе ему приказывали то сесть, то встать. До этого он не ел
семь часов, да и в префектуре ему дали лишь один бутерброд.
Допрашивающих было двое, и они сменяли друг друга. Сменившись, они
могли подремать, немного размяться, отвлечься от монотонного и
надоевшего им допроса.
Но сдались именно они! Мегрэ пожимал плечами, искал очередную трубку
в ящике стола, вытирал влажный от пота лоб.
Возможно, его удивило не столько физическое и моральное сопротивление
этого человека, сколько тот факт, что в течение всего допроса он не
терял присущих ему элегантности и изысканности манер.
Если представитель высшего общества, униженный обыском, раздетый,
проведя целый час в отделе опознания в компании сотни других
задержанных, пройдя процедуры фотографирования и измерения роста,
перенеся при этом ядовитые шутки сокамерников, сохраняет присутствие
духа и изысканные манеры - это ли не настоящее чудо?!
И уж совсем невероятно
