Симашко Морис - Морис Семашко - Об Авторе
Морис Семашко: об авторе
(18 марта 1924 - декабрь 2000), писатель на историческую тематику
Год назад ушел из жизни казахстанский писатель Морис Симашко. Человек,
талант которого - "милостью Божьей". Он жил историей, а история жила в нем.
История звучала для него всеми голосами, перекликалась на языках
древнего мира, представала живыми картинами давно ушедших эпох и событий. "Я
ничего для себя не планировал, - читаем в его автобиографическом "Четвертом
Риме", - вечером играл в преферанс, а утром почему-то сел писать повесть.
Называлась она "Повесть Черных Песков". И как ни странно, удивляется автор,
сам собою сложился сюжет, который, подобно орнаменту, мог бы повториться
тысячу и две тысячи лет назад. Орнаментальной повтор событий. Этот ключ к
прочтению истории был обнаружен Симашкр еще тогда, когда корреспондентом
"Туркменской искры" приезжал он на раскопки к гениям археологии Массону и
Толстову. Рассматривая как-то извлеченный из земли старинный кувшин, он с
удивлением заметил, "то узор на одеждах работающих рядом в поле туркменок
точь-в-точь повторяет тот самый орнамент, что наносил на свои изделия
древний мастер. Прошлое и настоящее сошлись в руках Мориса я это было
открытием. Со всей очевидностью он понял вдруг: такая связь не случайна. Она
существует испокон веков, и она цементирует мир.
Другим потрясением, которое дано было пережить Морису, стало
происшествие в тех же самых Черных Песках. - Помню, - рассказывал он, - в
юго-восточных Каракумах налетевший как-то ветер-афганец в несколько часов
сдвинул миллионы тонн песка. Обнаружился целый караван в сотни верблюдов с
поклажей, погонщиками, охраной. Соль и йод пропитали их плоть, и лежали они
в единой связке, засыпанные тысячи лет назад таким же внезапным ураганом. Не
знаю, успели ли оприходовать эту находку ученые, но через месяц, когда я
снова оказался на этом месте, там уже громоздился новый бархан, неотличимый
от тысячи других... Тогда, признавался писатель, ему открылось окно в
прошлое. Это было знамение.
Два десятка романов и повестей - это те самые барханы, под которыми
таились истоки всех сегодняшних социальных процессов, и, положившись на
интуицию, он докапывался до их корней. С историей Морис Давидович обращался
бережно, в книгах все строго документировал. Взять, например, его
"Семирамиду" - роман о Екатерине II. Пять лет скрупулезнейшим образом
собирал он для него материал. Кстати, в Пушкинской библиотеке Алма-Аты (ныне
Национальная библиотека РК) он обнаружил 10-томник царицы на французском
язьше. Валерий Михайлов перевел ему тогда ее записи, дневники, сочинения.
Была там переписка с Вольтером, царственной рукою писанные пиесы,
придуманные для внука Александра сказки. Много и тщательно работал в
ленинградских библиотеках и архивах. У него даже стиль разговора стал тогда
петербуржским.
"Семирамида" - говорил он, - это мой антиПикуль... Важно было
опровергнуть подхваченное публикой утверждение о том, что движущей силой
русской истории является... фаворитизм. Но куда, извините, девалось тогда
просвещение? И он задался целью - проследить его корни от Петра Великого
через верную исполнительницу предначертаний преобразователя.
Мориса Давидовича волновали судьбы тех или иных движений Востока,
способы государственного устройства, отношения политики и культуры, идея
всечеловеческого братства и страшного зла всех времен - терроризма. Темы эти
присутствуют едва ли не в каждой его вещи. Ими пронизан и "Четвертый Рим" -
начатая в Алма-
