Серлинг Род - Куда Это Все Подевались
РОД СЕРЛИНГ
КУДА ЭТО ВСЕ ПОДЕВАЛИСЬ?
Перевод А. Молокина
Ощущение было абсолютно незнакомым. Ничего такого он никогда не
испытывал. Он проснулся, но не помнил, чтобы засыпал. И, что озадачило его
еще больше, он был не в постели. Он шел по двухполосному шоссе с белой
разделительной линией посредине. Он остановился, поглядел на голубое небо,
на жаркое утреннее солнце. Огляделся. Сельская местность, высокие,
крупнолистные деревья по краям дороги. За деревьями - волны золотистой
пшеницы.
Похоже на Огайо, подумал он. Или Индиану. Или север НьюЙорка. Слова
эти вдруг дошли до его сознания. Огайо. Индиана.
Нью-Йорк. Он сразу же подумал, что не знает, где находится.
Вслед за этим тут же возникла новая мысль: он не знал также и кто он
такой! Он оглядел себя, ощупал зеленый комбинезон, тяжелые высокие башмаки,
идущую от горла до паха молнию. Ощупал лицо, потом волосы. Инвентаризация.
Попытка связать воедино узнанные кусочки. Сориентироваться посредством
пальцев. Он почувствовал под пальцами небольшую щетину, прямой, с маленькой
ложбинкой на переносице, нос, умеренно густые брови, коротко постриженные
волосы. Не наголо, но почти. Он был молод. Сравнительно молод, по крайней
мере. И хорошо чувствовал себя. Был здоров. Миролюбиво настроен. Чертовски
озадачен, но не испуган.
Он сошел на обочину, достал сигарету и зажег ее. Он стоял в тени
могучего дуба, прислонясь к его стволу. И думал: я не знаю, кто я такой. Я
не знаю, где нахожусь. Но сейчас лето, и я за городом, и у меня, возможно,
амнезия или что-то наподобие.
Он глубоко и с удовольствием затянулся. Вынул сигарету изо рта,
повертел ее в пальцах, разглядывая. С фильтром, кингсайз. В голове всплыли
слова: "Винстон" приятен, как и подобает настоящим сигаретам", "Вам многое
понравится в "Мальборо", "Вы курите все больше, а удовольствия все меньше?"
Последнее относилось к "Кэмэл" - сигаретам, ради которых стоило пройти
лишнюю милю. Он улыбнулся, а потом расхохотался во весь голос. Сила
рекламы. Он не знал ни собственного имени, ни местонахождения, но призывы
табачных компаний оказались сильнее амнезии. Он перестал смеяться и
задумался. Сигареты и реклама означали Америку. Значит, вот он кто такой:
американец.
Он выбросил окурок и двинулся дальше. Через несколько сотен ярдов он
услышал музыку, доносящуюся из-за ближайшего поворота. Трубы. Потом
барабан, а на его фоне - высоко летящее облигато солирующей трубы. Свинг.
Да, именно так. И опять он осознал, что это слово знакомо ему. Свинг. А его
он уже мог привязать к определенному времени. Свинг появился в 1930-х. Но
эта вещь относилась к более позднему времени. К пятидесятым. К 1950-м.
Факты громоздились один на другой. Он почувствовал, что нашел ключ к
головоломке и все кусочки встают на свои места, образовывая узнаваемую
картинку. Даже странно, подумал он, как все оказалось просто. Теперь он
знал, что год сейчас - 1959-й.
В этом не могло быть никаких сомнений. Тысяча девятьсот пятьдесят
девятый.
Он миновал поворот, увидал источник музыки и чуть приостановился,
проведя мысленную инвентаризацию того, что знал. Он был американцем, лет
ему было двадцать с чем-нибудь, и стояло лето.
Прямо перед ним располагалось кафе: маленькое прямоугольное дощатое
строение с табличкой на двери, на которой значилось: ОТКРЫТО. Музыка
доносилась именно из этой двери. Он вошел, и у него возникло ощущение
чего-то знакомого. Ему определенно приходилось бывать в подобных
заведениях. Длинный прилавок, заставленный бутылочками
